Соколов. Дилогия
Шрифт:
Я поймал и выдержал взгляд гостя, хотя это далось не без труда. Он словно пытался залезть мне в голову — я ощущал, как чужеродная сила прощупывает меня и забирается под кожу.
— Вальтер Макарович, — отец шагнул навтречу гостю. — К чему все эти фейрверки? Могли бы просто позвонить, ваше превосходительство.
На суровом скуластом лице гостя расцвела слабая улыбка. Глаза оставались ледяными.
— Прошу прощения за грубое вторжение, ваше сиятельство, — бесстрастно произнес он и обратился ко мне. — Вальтер Макарович Корф, тайный советник его императорского
Я кивнул.
— Да.
Пистолет Пистолетыч — почему-то именно такое прозвище сразу же пришло мне в голову — резко посерьезнел и жестом пригласил нас сесть.
— Соболезную утрате вашей семьи. Я слышал о Петре Николаевиче лишь хорошее. Однако мое грубое вторжение связано не с этим.
Отец жестом указал на кресла.
— Прошу, присаживайтесь, Вальтер Макарович. Что вас привело?
Папа вел себя как ни в чем ни бывало, я тоже постарался принять максимально невинный вид. Со стороны лестницы донеслись шаги и женские голоса. Через несколько секунд на пороге гостиной появилась Оля — она вела под руку бабушку.
Увидев то, что осталось от входной двери и заметив бойцов, бабушка охнула.
— Раз все наконец-то в сборе, я начну, — сухо сказал гость. — В районе вашей усадьбы зафиксирован мощнейший несанкционированный всплеск Благодати. Предположительно, шестого уровня. Должен напомнить, что за бесконтрольное применение Благодати полагается неизбежное наказание. Что здесь произошло и кто использовал дар?
Корф уставился прямиком на отца. Тот хладнокровно выдержал взгляд и пожал плечами:
— Понятия не имею, о чем вы.
Гость дотронулся до медальона.
— Артефакты не ошибаются, Николай Владимирович.
— Боюсь, все же произошла какая-то ошибка, Вальтер Макарович, — любезно улыбнулся отец. — В нашей усадьбе все спокойно.
— У меня нет времени на игры! — Корф снял с шеи медальон и демонстративно вытянул руку. — Здесь все фонит остатками силы!
— Вы в доме рода, обладающего даром, — парировал отец. — Конечно, мы фоним.
Вальтер Макарович кисло улыбнулся.
— Выброс силы произошел примерно пять часов назад. Еще один — гораздо слабее — буквально только что. Это зафиксировали артефакты слежения аж во Всеволожске! — Он уставился на моего отца в упор. — Прошу, не заставляйте меня применять специфические методы допроса. Вам известно, что я способен вытянуть правду против воли. Николай Владимирович, будьте благоразумны. Расскажите, кто применял силу и зачем.
Я затаил дыхание, судорожно соображая, как поступить. Отец будет до последнего стоять на своем, но это могло лишь разозлить Корфа. Но выдавать папу нельзя ни в коем случае — это обезглавит семью, и все станет еще хуже.
Взять вину на себя и понести наказание вместо родни? В сознании всплыли воспоминания прежнего Миши о страшилках про застенки Тайного департамента — оттуда мало кто выходил живым…
А может…
— Я виноват, ваше превосходительство!
Корф с интересом
— Поясните, юноша.
Отец укоризненно покачал головой, но я едва заметно махнул рукой, призывая подыграть мне. Лучше я придумаю проавдоподобную историю, чем позволю этим ищейкам лезть к нам в головы. Спасибо, мне за сегодня уже хватило.
— Моя вина, — тараторил я, пользуясь тем, что привлек внимание. — Благодать действительно пришлось применить, но это потому, что я упал с лошади. Наездник из меня так себе, ваше превосходительство, — я смущенно отвел взгляд, стараясь выглядеть виновато и убедительно. — А после вестей о смерти Петьки так и вовсе раскис. Отвлекся и…
Вальтер Макарович слушал меня, не проявляя эмоций.
— Пришлось подлатать Михаила, — подхватила Оля. — Хребет перебил, счет шел на минуты.
Умница моя! Мы с сестрой обменялись быстрыми взглядами, и она едва заметно кивнула.
— Вы могли бы вызвать лекаря, — удивился Корф. — Мне известно, что в Ириновке есть фельдшер.
— Какого-то недоучку с десятым рангом я к своему сыну не подпущу! — возмутился отец. — Сами справились, как видите.
Ищейка снисходительно улыбнулся.
— Красивая история. Если я сейчас вызову конюха, он это подтвердит?
Отец улыбнулся, но не ответил.
— Он подтвердит? — с нажимом повторил Корф.
В гостиной повисло молчание. Лишь ветер свистел в выбитых окнах.
Корф вздохнул.
— Ладно. Устроим очную ставку.
— Я ведь уже сознался, что применил Благодать, — отец подался вперед и уставился прямо в глаза тайному советнику. — Сожалею об этом и готов понести наказание. Однако прошу принять во внимание обстоятельства.
Корф покинул кресло и принялся вышагивать по комнате. Под его грубыми ботинками хрустело стекло.
— Я готов поверить, что вы бросились исцелять раненого сына. Представляю, какой для вас удар сперва потерять одного, а затем узнать об увечии второго. И для того, чтобы больной всего через несколько часов смог самостоятельно ходить, и правда нужна Благодать серьезного уровня. — Он остановился и обвел взглядом комнату. — Только ответье, почему тогде полчаса назад в этом доме был всплеск силы пятого ранга? Насколько мне известно, ни один из ваших домочадцев на подобное не способен.
Мне на ум пришел всплеск силы, который поджарил все электроприборы в комнате. Неужели это оно и было? Если так, то вся вина на мне. Но откуда тогда у меня сила? Да еще и такая.
Я бросил взгляд на отца, и он строго покачал головой. Дескать, не смей говорить.
Корф заметил наши гляделки и быстро, с нечеловеческой скоростью очутился прямо напротив меня. Как ему это удалось?
— Что вы знаете, юноша? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.
Я завороженно пялился на его расширяющиеся зрачки. Видел, как даже белки его глаза становились черными. Неведомая сила утягивала меня в эту тьму. Голова закружилась, череп опояласл обруч боли. Я пытался сопротивляться, но этот подлец был сильнее.