Сократ и афинская демократия
Шрифт:
Так что же видели близкие люди Сократа в последний месяц жизни философа? Как мы уже узнали, принципиально ничего нового: Сократ продолжал творить, осмысливать, философствовать, делиться познанным со своими друзьями, щедро платившим сторожу афинской тюрьмы за возможность с утра до вечера быть вместе с тем, с кем они были уже много лет подряд. И все–таки нечто новое появилось… Анализ платоновских «Критона» и «Федона» показывает, что факт произошедшего суда и приближение кончины заставили Сократа:
— во–первых, еще раз уточнить свои представления об отношениях большинства и меньшинства, индивида и общества (причем, эти уточнения человека, которому больше нечего терять, теперь
— во–вторых, доработать собственные представления о бессмертии души, циклах ее перерождения, загробной жизни и посмертном воздаянии.
Поскольку цель данной работы заключается в том, чтобы, по возможности абстрагируясь от морально–этической, гносеологической и теологической стороны учений Сократа, попытаться выяснить истинную суть того социального конфликта между философом и афинским демократическим социумом, что, по нашему мнению, и привел к осуждению и фактическому самоубийству Сократа, мы оставим за рамками нашего рассмотрения второй момент в мыслительной деятельности Сократа и попытаемся проанализировать именно то, что имеет прямое отношение к нашей цели: итоговые сократовские представления об отношениях большинства и меньшинства, индивида и общества, демократии и критично настроенного интеллектуала.
Итак, обратимся к диалогам Платона, который лично навещал учителя в тюрьме и потому сумел донести до нас информацию о последних речах Сократа в максимально полном виде. В первом из тех двух платоновских диалогов, где описываются последние дни Сократа, «Критоне», все начинается с того, что друг Сократа Критон предлагает философу бежать из тюрьмы и спастись. При этом Критон беспокоится о том, что если Сократ не убежит из тюрьмы и все–таки примет смерть, то большинство людей будет думать, что друзья Сократа пожадничали дать денег за спасение философа. Ведь большинство, по словам Критона, не поверит, что осужденный философ сам не захотел уйти из тюрьмы, несмотря на все старания друзей и их уговоры.
Приводя данные слова Критона, следует сразу же пояснить: то, что громко называлось в Афинах тюрьмой для казнимых, на деле являлось ничем иным, как полуразрушенным домом на окраине города, охраняемым всего одним пожилым привратником. А все это потому, что афинское общество старалось не брать на себя ответственность за казнь граждан, самими условиями содержания заключенных, как ненавязчиво советуя им бежать и тем самым избавить полис от тягостной повинности приводить приговор в исполнение. Этот молчаливый намек обычно все понимали правильно, и большинство осужденных на смерть просто навсегда покидали полис. Большинство, но не Сократ.
Сократ в ответ на призыв Критона, быть, как все, и бежать, отвечает: «Но для чего же нам заботиться о мнении большинства? Люди со смыслом, которых скорее стоит принимать в расчет, будут думать, что это случилось так, как это случилось» [2]. Критон на это справедливо замечает (имея в виду недавно произошедшее осуждение Сократа именно большинством судей): «Но ты ведь уже видишь, Сократ, что необходимо также заботиться и о мнении большинства. Ведь теперь–то совершенно ясно, что большинство способно причинять зло не только какое–нибудь маленькое, но и величайшее тем, кто перед ним оклеветан» [3].
На что Сократ отвечает следующим пассажем: «О если бы, Критон, большинство было бы способно делать величайшее зло с тем, чтобы быть способным и на величайшее добро! Хорошо бы это было! А то ведь оно (большинство. — прим. автора) не способно ни на то, ни на другое: оно не
Далее Сократ спрашивает Критона: «Значит, хорошие мнения нужно уважать, а дурные не нужно? И если хорошие мнения — это мнения людей разумных, а дурные — неразумных, тогда правомерен вопрос: Тому, кто занимается гимнастикой, следует обращать свое внимание на мнение, похвалу и порицание всякого или только одного, а именно врача или учителя гимнастики. И не приведут ли советы невежд к тому, что прекрасное тело, созданное тренировками и диетами, испортится?» [5].
Критон соглашается с тем, что слушаться нужно только того, кто является экспертом в своем вопросе, а мнения других могут все испортить. Тогда Сократ добавляет: Уж не так ли и в остальном, Критон, чтобы не перечислять всех случаев?
Критон снова соглашается с Сократом, и тогда престарелый философ подводит черту: «Стало быть, уж не так–то должны мы заботиться о том, что скажет о нас большинство, мой милый, а должны заботиться о том, что скажет о нас тот, кто понимает, что справедливо и что несправедливо, — он один да еще сама истина. Таким образом, в твоем рассуждении неправильно, во–первых, то,
что ты утверждаешь, будто мы должны заботиться о мнении большинства относительно справедливого, прекрасного, доброго и им противоположного». И это, по мнению Сократа, так, даже если кто–то скажет: «Да, но ведь большинство способно убивать нас», — неправильно. И даже то
обстоятельство, что большинство всегда способно убить одиночку, по мнению Сократа, не должно приводить к тому, чтобы человек, стремящийся быть достойным, стал учитывать мнение большинства [6].
Ведя логическую цепочку размышлений о справедливости и несправедливости, Сократ дальше приходит к выводу: «Справедливость нельзя нарушать даже в том случае, если это происходит вопреки мнению большинства и представляет опасность для того, кто решается на это» [7].
И уже отсюда Сократ приходит к итоговому заключению о том, что бежать из тюрьмы нельзя, так как это будет злом по отношению к законам того города, в котором Сократ сложился как личность, вырос, получил образование и прожил целую жизнь.
Более того, Сократ считает, что вопреки мнению большинства, нельзя воздавать несправедливостью за несправедливость, злом за зло, даже в том случае, если человеку приходится пострадать от тех, кто совершает несправедливость. При этом сам Сократ отдает себе отчет в своеобразии своего подхода к этому вопросу и заявляет следующее: «Я знаю, что так думают и будут думать немногие. Впрочем, когда одни думают так, а другие не так, тогда уже не бывает общего совета, а непременно каждый презирает другого за его образ жизни» [8].
Обосновав свое нежелание спасать жизнь тем, что главное — это не то, что подумают о Сократе и его друзьях большинство, а главное — сохранить справедливость, олицетворенную в законах, Сократ заканчивает свои рассуждения о неразумном и некомпетентном большинстве и разумном меньшинстве, диалог «Критон» завершается.
В «Федоне» в заключительном диалоге о земном существовании Сократа, как уже говорилось выше, прежде всего разбираются вопросы о душе и о том, каким образом она существует в земном и загробном мире, каким образом она припоминает свои прошлые путешествия и познания, каким образом реализуется механизм потустороннего воздаяния. Однако и в «Федоне» Сократ позвляет себе и несколько таких высказываний, что продолжают традицию рассуждений о большинстве (толпе) и меньшинстве (разумных индивидах) в «Критоне».