Сократ сибирских Афин
Шрифт:
— Ну, — согласился я.
— С другой стороны… Уж, как только тираны не лелеяли нашу нравственность. И воспитатели специальные появились, и политинформации регулярно проводились, и на партсобраниях неверных мужей прорабатывали. Жены-то, те, видать, все верными были. И газеты, и радио, и телевидение только и талдычили о коммунистической нравственности и коллективной морали. А как только тирания пала, выяснилось, что от морали и нравственности сибирских афинян остались лишь рожки, да ножки. Разбой пошел, воровство, поголовное пьянство. Хотя, это-то,
— Козел старый, — меланхолично ругнулась Ксантиппа.
— А все почему? — спросил Сократ. — Да потому, что этой морали и нравственности создали тепличные условия, ее лелеяли, за ней неустанно ухаживали, холили ее. А как только она попала в суровые климатические условия, так тут же и рухнула.
Я попытался найти в себе хоть какие-нибудь нравственные устои, но, видно, они были глубоко вкопаны в почву. Сверху-то ничего и не разглядеть.
— Так вот, глобальный человек, — сказал Сократ. — Я и решил применить в борьбе с сорняками идеологический метод. Сначала я им создаю все условия для произрастания. Поливаю их, холю и лелею, унавоживаю, подкармливаю.
— Да ты за всю жизнь и ведра навоза не принес на огород, — миролюбиво вставила Ксантиппа.
— А потом однажды, — не обращая внимания на жену, продолжил Сократ, — лет этак через двадцать, когда они уже окончательно попривыкнут к неге и роскоши, когда окончательно размякнут душой, полагая, что именно только такой жизни они и достойны, я ввергну их в суровые жизненные условия, с ветрами, засухой, морозами, инеем и градом. И тогда уже мой огород навсегда освободится от сорняков, и произрастать на нем будут только культурные растения.
— Идеологическая борьба с сорняками! — воскликнул я. — Это здорово, Сократ! Несомненно, ты самый лучший агроном в Космосе.
— Ну… — потупился Сократ. — Может, один из лучших. Самым-то лучшим, конечно, является диалектический Межеумович. Кстати, вот он несется.
Я оглянулся. По дорожке между огородами бежал исторический материалист с огромным дрыном в руке. Размахивал им, что-то кричал, останавливался на миг, топал ногами и снова мчался. А за ним с соседних, да и с дальних огородов выскакивали люди и, видимо, что-то поняв, устремлялись за Межеумовичем. Толпа росла прямо на глазах, да еще и приближалась к сократовскому экспериментальному огороду.
— Опять, — сказал Сократ. — Это просто напасть какая-то…
И тут возбужденная толпа хлынула во владения Сократа.
— Где?! Кто?! Убью! — кричал Межеумович.
— Убивать их надо! — поддержали его и все другие, на глазах превращаясь в нас-всех.
Вокруг вопили, размахивали руками, ругались и даже сквернословили. И вот уже снова вихри враждебные реяли над нами-всеми. И я бы сейчас убил, разорвал, уничтожил. Жаль, что ничего подходящего под рукой не было.
Сократ с сожалением смотрел
— Граждане сибирские афиняне, — спокойно обратился он к нам-всем. — Ну, что там у вас еще сперли?
— Весь лук выпластали! — с хрипом в голосе сообщил Межеумович.
— Да ну?! — удивился Сократ. — Смотри-ка…
— Ни головки не оставили!
— У всех соседей!
— Проходимцы!
— Бомжи!
— Три грядки выдернули!
Ну и дальше в таком же духе. Но все же они начали успокаиваться. Скорбная фигура сидящей под навесом Ксантиппы, что ли, на них так подействовала?
— А у тебя, Сократ? — все еще шумно дыша, спросил диалектик.
— А у него ни головки не выдернули, — сказала Ксантиппа. — Он свое добро никому не отдаст.
— Как же?! — начали удивляться в толпе. — Ночью охраняешь, что ли?!
— Казаков надо нанимать в охрану!
— А почему это, Сократ, у всех лук повыпластали, а у тебя — нет?! — удивился Межеумович. — Это весьма странно!
Сократу сразу и не поверили и начали бродить по огороду, надеясь найти грядки с только что выдернутым луком. Но поиски, кажется, заканчивались безрезультатно.
— Тогда открой секрет! — потребовал Межеумович. — Почему это у всех лук воруют, а у тебя — нет?!
— А как вы думаете, что нужно для того, чтобы лук с огорода не украли? — спросил Сократ.
— Охранять крепко, — предположил кто-то.
— И что, помогает? — спросил Сократ.
— Нет, как видишь…
— Тогда, что еще?
Тут даже мыслительная способность Межеумовича зашла в тупик.
— А ведь ничего нет проще, — сказал Сократ.
— Ну, ну… — заволновались вокруг, окончательно вытаптывая траву.
— Да не сажать вовсе, вот его никто и не сопрет.
Истина была неопровержимой. И это, кажется, дошло до нас-всех.
— Действительно, — растерянно сказал Межеумович. — Я же знал, что любое диалектическое противоречие разрешимо. Диалектика никогда не подведет!
Огородники еще некоторое время машинально дотаптывали сорняки, потом начали расходиться, обремененные важной истиной.
— Ну вот, — сказал Сократ, — опять весь опыт насмарку пошел. Старался, старался…