Сокровенное сказание монголов. Великая Яса
Шрифт:
И поднялась тотчас Огэлун и приказала разбудить детей немедля. И пробудились Тэмужин и другие дети ее и поймали пасшихся в степи коней своих. Тэмужин, матушка Огэлун, Хасар, Хачигун, Тэмугэ отчигин, Бэлгудэй, нукеры Тэмужина – Борчу и Зэлмэ оседлали каждый по коню. Дочь свою Тэмулун мать держала на руках. На заводную лошадь они навьючили свои пожитки. И только Бортэ ужин осталась без лошади.
Тэмужин с братьями и нукерами своими первыми вскочили на лошадей и двинулись в сторону Бурхан халдуна [93] .
93
Вот как объяснил поведение Тэмужина в этом происшествии американский исследователь Джек Уэзерфорд: «При первом же признаке нападения жертвы обычно пускались в бегство, бросая свои стада и имущество… Смерти в таких набегах случались довольно редко. Молодых девушек захватывали в качестве жен, а мальчиков – в качестве рабов. Пожилым женщинам и совсем маленьким детям в таких нападениях обычно ничего не угрожало.
Мужчины, способные держать в руках оружие, как правило, спасались на самых быстрых и выносливых конях, потому что у них был наибольший шанс быть убитыми, а от них более всего зависело выживание всего рода… В отчаянном мире кочевников,
И сказала старуха Хоогчин, обращаясь к Бортэ ужин: «Отсюда откочуем прочь!» И усадила она Бортэ ужин в крытый возок, запряженный пегим быком, и тронулись они вверх по речушке Тэнгэли горхи. В сумерках предрассветных наехали на них ратные люди. И приступили они к старухе Хоогчин и вопрошали ее: «Чья ты будешь?»
И сказала старуха Хоогчин им в ответ: «Я – подданная Тэмужина. В его кочевье приезжала стричь овец. Теперь в свое кочевье возвращаюсь».
И вопрошали ратные люди еще раз: «Далеко ли ставка Тэмужина? Дома ли хозяин твой иль нет?»
И отвечала им старуха Хоогчин: «Ставка Тэмужина недалече. Но неведомо мне, дома он иль нет. Я ночевала в юрте для прислуги».
И ускакали прочь ратные люди, а старуха Хоогчин принялась охаживать по бокам своего пегого быка, поторапливая его, как вдруг сломалась тележная ось. «Доберемся до леса пешком», – решила было старуха Хоогчин, но сзади их нагнали давешние ратники. Позади одного из них сидела мать Бэлгудэя; ноги ее беспомощно болтались.
«Что у тебя в возке?» – спросили ратники у Хоогчин. Та отвечала: «Овечья шерсть, и только».
И сказал предводитель тех ратников: «А ну, ребятки, слезайте с коней и учините обыск!»
И слезли ратники с коней, и открыли дверцу крытого возка, и увидали сидящую в нем госпожу. Вытащили они ее из возка и усадили вместе со старухой Хоогчин на одного коня, и поскакали ратники по примятой траве вослед Тэмужина и братьев его, и поднялись они на гору Бурхан халдун. Преследуя Тэмужина, ратные люди те три раза обошли Бурхан халдун, но так его и не настигли. Хотели было в чащу лесную пробиться, да только туда, как говорится, сытой змее не проползти – дебри непролазные, болота непроходимые.
Те ратные люди, что ополчились на Тэмужина и на родичей его, были из трех родов мэргэдских [94] : Тогтога из племени Удуйд Мэргэд, Дайр усун из племени Увас Мэргэд и Хатай дармала из племени Хад Мэргэд. И съехались они вместе, чтоб отомстить за отнятую Есухэй-батором у сродника Их чилэду невесту Огэлун.
И молвили те мэргэды: «Пришли мы отомстить за отнятую у Чилэду невесту Огэлун. И отомстили мы, их женщин похватали!» И возвратились тогда они восвояси.
94
Автор «Сокровенного сказания монголов» назвал три важнейшие (из шести известных) истории ветвей племени мэргэд (им не были названы маудан, тудаглин и жэгун мэргэды); некоторые исследователи считают мэргэдов народом тюркского происхождения, однако есть основания утверждать, что в XII в. мэргэды не только жили среди монголоязычных племен (южнее озера Байкал, в бассейне реки Селенги, западнее племени жалайр, а на севере граничили с «лесными народами»), но и сами уже были монголоязычными. Среди мэргэдской знати было распространено христианство несторианского толка. Кроме них, несторианство было распространено и среди других монголоязычных народов: хэрэйдов, найманов и онгудов. Вождь удуйд мэргэдов Тогтога бэхи был старшим братом Их чилэду, у которого отец Тэмужина, Есухэй-батор, умыкнул невесту Огэлун. С этого происшествия мэргэды и хиад-боржигины стали заклятыми врагами, неизменно противоборствовавшими на протяжении последующих десятилетий.
Тем временем Тэмужин отослал Бэлгудэя, Борчу и Зэлмэ вослед мэргэдам со словами: «Три дня вослед за ворогом идите и все доподлинно узнайте: ушли ль мэргэды восвояси или в горах в засаде затаились!» А сам Тэмужин сошел с горы Бурхан халдун и, ударив себя в грудь, молвил:
«Вот какой у Хоогчин Чуткий слух — С ней сравнится Лишь один колонок! Вот какой у Хоогчин Зоркий глаз — Ей соперник Лишь один горностай! Не она – так не успели бы мы Ноги разом унести от врагов; Не она – так не сумели бы мы Замести свои следы без потерь. Чуть заметную искали тропу. По следам оленьим в горы мы шли; Там укрылись наконец в шалаше, Что сплели мы из ветвей ивняка. От погони нас опасной спасла, Приютила гора Бурхан халдун. Чуть напал на нас Чужеземный враг, Как от ястреба, Я метнулся прочь, За сохатым вслед Средь отвесных скал До горы дошел, До Бурхан халдун. Веток, прутьев взял, Сплел себе шалаш, В нем укрылся я, Вот и спасся так. Вся в дремучих лесах, Гора Бурхан халдун Жизнь ничтожную мне Милосердно спасла, Невредимым оставила Тело мое. О хранитель-кумир, Гора Бурхан халдун, Месть жестоких врагов Отвела ты от нас, Ты для нас, для сирот, Покровительница. Что ни утро — Тебя молоком окропим, Каждодневную жертву Тебе принесем; Детям, внукам велим ПоклонятьсяИ, вознеся с благоговением такую молитву [95] , Тэмужин увенчал себя поясом, словно четками, поддел на руку шапку и, оборотясь к солнцу и окропляя молоком землю, трижды по три раза поклонился горе Бурхан халдун.
И отправился оттуда Тэмужин вместе с братьями Хасаром и Бэлгудэем к хэрэйдскому Торил Ван-хану, сидевшему в Черной роще, что на реке Толе, и, приступив к нему, сказал: «Три рода мэргэдских ополчились вдруг на нас, мою жену, Бортэ, полонили. О хан-отец, тебя приехал я просить: спаси ее и вызволи из плена!»
95
Автор «Сокровенного сказания монголов» повествует нам, с какой искренностью спасшийся от преследователей Тэмужин воздает хвалу предупредившей его семью об опасности служанке и, главное, духам-хранителям горы Бурхан халдун, укрывшим его от погони, клянется чтить священную гору из поколения в поколение. Тэмужин к тому времени свято уверовал в то, что «земная власть была неотделима от магической, поскольку и та и другая происходили от единого источника – Вечно Синего Неба. Для того чтобы победить и возобладать над другими, человеку должна быть дарована сверхъестественная сила из мира духов. Чтобы его Духовное Знамя вело его к победе и власти, оно должно было предварительно быть заряжено магической силой. Трехдневные моления Тэмужина на Бурхан халдун стали началом глубокой и искренней связи между ним и этой горой, которая, как он сам верил, давала ему силу и предоставляла защиту» (Уэзерфорд Дж. Чингисхан и рождение современного мира. М.: ACT, 2005, С. 100–101).
И отвечал на это Торил Ван-хан: «Когда ты, Тэмужин, привез в подарок мне доху соболью и говорил, что побратим отца тобою почитаем как отец, я разве не сказал тебе, что впредь ты у меня всегда найдешь защиту?
Ты соболей мне не жалел — Благодарю я. Весь твой распавшийся удел Вновь соберу я. Доху соболью мне поднес — Ты так меня уважил! А я верну тебе улус, Чтоб ты в нем княжил. Для почек предназначен таз, В глазнице поместится глаз — Не так ли говорят у нас? Вот что сказал тебе я в прошлый раз. Пора мне дружбу доказать И слово данное сдержать. Мэргэдов племя укрощу И Бортэ хатан возвращу. Тебя я возблагодарю И дар твой щедрый отдарю; Мэргэдов живо разобью Всей нашей силой ратной. И Бортэ хатан отобью, Плененную жену твою Я привезу обратно.Тотчас же Жамуху ты извести [96] [97] . Теперь сидит он в Хорхонаг жубуре. С двумя тумэнами [98] своих мужей пусть наступает с левого крыла. К нему навстречу я с двумя тумэнами пойду, и буду в нашей рати правым я крылом. А место встречи пусть назначит он».
Покинув Торил-хана, Тэмужин, Хасар и Бэлгудэй вернулись восвояси. И отослал Тэмужин братьев своих Хасара и Бэлгудэя гонцами к Жамухе, и наказал сказать следующее:
96
Друг детства и побратим Тэмужина, Жамуха (1161–1205) в то время верховодил не только своим племенем жадаран и мог собрать десятитысячное войско; после смерти Есухэй-батора к нему примкнули и его авторитет признавали большинство (кроме тайчудов) бывших подданных Есухэй-батора. Поэтому-то он и пообещал Торил-хану и Тэмужину собрать из их числа второй десятитысячный корпус и сдержал свое слово. В дальнейшем Жамуха оказал Тэмужину немалую помощь в собирании бывших подданных его отца, Есухэй-батора. Однако их союз не был долговечным: Жамуха, по всей видимости, сам претендовавший на власть над улусом Хамаг Монгол («Все Монголы»), отошел от Тэмужина и до самой смерти был в стане его врагов.
97
Из дальнейшего повествования «Сокровенного сказания монголов» становится ясно, почему Торил-хан привлек Жамуху к совместному походу на мэргэдов и фактически возложил на него руководство немалым войском. Автор «Сокровенного сказания монголов» описывает Жамуху энергичным, решительным, воинственным предводителем, знающим слабые места ворогов-мэргэдов, месторасположение их стойбищ и ближайшие пути подхода к ним.
И действительно, как свидетельствует «Сокровенное сказание монголов», молниеносный рейд союзников, монголов и хэрэйдов, застал мэргэдов врасплох; полного разгрома им удалось избежать, как ни странно, благодаря инициатору этого похода, Тэмужину, который, отыскав в стойбище мэргэдов свою жену Бортэ, посчитал, что цели их набега достигнуты: жена освобождена и добыча захвачена немалая.
98
Тумэн – единица военно-административного устройства, включавшая до десяти тысячи человек (воинов).
И еще известил Тэмужин Жамуху о словах хэрэйдского Торил-хана, к нему обращенных: «С Есухэем нашу дружбу памятуя, его сыну, Тэмужину, помогу. Жамуха с двумя тумэнами своими пусть же наступает с левого крыла. Я к нему с двумя тумэнами приду, буду в нашей рати правым я крылом. Место ж, где в одну мы рать соединимся, пусть назначит он!»