Сокровенные тайны (За семью печатями)

Браун Сандра

— Если не ошибаюсь, вы обещали починить дверь.

— Подоприте ее стулом. Ничего с вами до утра не случится. Незаглушенный двигатель работал на холостом ходу. В рации однообразно потрескивало, сообщений никаких не поступало. Весь этот шум действовал ей на нервы.

— Мне очень жаль Быстрого Шага, Рид. Я ведь знаю, как вы были к нему привязаны.

Он равнодушно пожал плечами, и его кожаная куртка скрипнула, коснувшись обивки кабины.

— Он был застрахован.

У Алекс вырвался возглас злости и муки. Он не принимал ее извинений.

Не нужны ему ее печаль и сожаление — он и себе самому не разрешал подобных чувств. А ведь она своими глазами видела, как он терзался, прежде чем пустить коню пулю в лоб. С не меньшей болью он рассказывал о жалких похоронах своего отца.

Вот этого-то Рид и не мог простить ни себе, ни Алекс. Ослабив привычную бдительность, он несколько раз продемонстрировал ей, что и ему не чужды обычные человеческие чувства.

Алекс сжала кулаки, свела их вместе и протянула к нему. Сурово нахмурясь, он вопросительно посмотрел на нее.

— И что это значит?

— Наденьте на меня наручники, — сказала она. — Заберите меня. Арестуйте. Предъявите обвинение. Вы же говорите, я за это ответственна.

— Именно, — процедил он в новом приступе ярости. — Ангус был прав. Если б вы сюда не приехали и не стали лезть во все дыры, ничего бы не случилось.

— Я не желаю брать на себя вину за то, что произошло ночью. То был поступок психически неуравновешенного человека и его сбитых с толку сподвижников. Не мое расследование, так что-нибудь другое толкнуло бы их на то же самое. Я уже просила прощения за лошадь. Чего вы еще от меня хотите?

Он бросил на нее пронзительный взгляд. Она убрала руки с такой поспешностью, будто неосторожно поднесла их к пасти страшного зверя и лишь в самый неподходящий момент поняла это.

Она ощутила во рту поцелуй — с привкусом виски и табака. Как бы переживая все заново, она чувствовала, как кружит и шарит во рту его язык, как его пальцы крепко сжимают ей голову, а бедра тесно прижимаются к ее бедрам.

— Идите-ка лучше в дом, госпожа прокурор, — сказал он тихо и хрипло.

Он включил задний ход. Алекс послушно вышла из машины.

Глава 24

Алекс наугад потянулась к трезвонящему телефону. На пятом звонке она сняла трубку и сонно сказала:

— Алло?

— Мисс Гейтер? Я вас не разбудила? Если да, то простите, пожалуйста. — Алекс отвела падавшие на глаза пряди волос, облизала пересохшие губы, поморгала сонными глазами и с усилием села на кровати.

— Нет, я как раз, гм, кое-чем занималась. — Часы на тумбочке показывали десять часов. Она и не предполагала, что уже столько времени, но ведь и легла она почти на рассвете. — Простите, я что-то не узнаю…

— Это Сара-Джо Минтон.

Алекс, не сдержавшись, удивленно ахнула. Человек сто из ее знакомых могли бы сюда позвонить, но Сара-Джо в их число не входила.

— А вы… все в порядке?

— Я чувствую себя хорошо, но мне ужасно стыдно тех жутких слов, которые я вам вчера наговорила.

Эти

полные раскаяния слова поразили Алекс.

— Вы были расстроены по вполне понятным причинам.

— Не соблаговолите ли выпить со мной чаю? Может быть, она все еще спит и видит сон? В наше время люди говорят: «Давайте пообедаем», или «А что, если по пивку?», или «Давайте соберемся и дерябнем». Но никто никогда не предлагает: «Не соблаговолите ли выпить чаю?"

— Очень… очень заманчиво.

— Прекрасно. В три часа.

— А где?

— Да здесь, разумеется, на ранчо. Итак, я вас жду, мисс Гейтер. До свидания.

Несколько мгновений Алекс тупо созерцала телефонную трубку, потом тихонько опустила ее. С чего бы это вдруг Саре-Джо вздумалось приглашать ее на чай?

Более забитой вещами комнаты, чем кабинет ветеринара Илия Коллинза, Алекс, пожалуй, отродясь не видала. Там царил полный кавардак, но при этом было чисто и скромно, в духе хозяина кабинета.

— Спасибо, что согласились принять меня, доктор Коллинз.

— Отчего же нет. Я сегодня днем свободен. Заходите. Садитесь.

Он убрал с простого деревянного стула пачку журналов по ветеринарии, освободив его для Алекс. Сам уселся за стол, заваленный горами бумаг.

— Я ничуть не удивился вашему звонку, — без обиняков начал он.

— Почему?

— Звонил Пат Частейн, сказал, что вы, вероятно, пожелаете задать мне несколько вопросов.

— Я думала, он уехал.

— Он уезжал недели две назад, сразу после вашего прибытия.

— Понятно.

Алекс решила не терять времени, которое оставалось у нее до встречи с Сарой-Джо, и подробно расспросить ветеринара. Когда она ему позвонила, он охотно согласился встретиться.

. — Вам известно про убийство Седины Гейтер? — начала Алекс, сознательно не подчеркивая своей причастности к делу.

— Само собой, известно. Славная была девушка. Все тогда очень расстроились.

— Благодарю вас. В тот день на ранчо Минтонов ожеребилась кобыла; жеребенка принимал ваш отец, да?

— Верно. После того, как он умер, его клиенты перешли ко мне.

— Хотелось бы получить от вас кое-какие сведения общего характера. Вы работаете только у Минтонов?

— Нет, я на ранчо не живу. У меня есть и другие клиенты. Впрочем, должен вам честно признаться: Минтоны так загружают, что я мог бы работать у них одних. Езжу туда чуть ли не каждый день.

— И ваш отец так же был у них загружен?

— Да. По если вы намекаете, что я, боясь потерять свой кусок хлеба с маслом, стал бы Минтонов покрывать, то вы ошибаетесь.

— Я этого вовсе не имела в виду.

— В здешних местах люди живут разведением коров да лошадей. Так что только поворачивайся; со всеми просьбами и справиться-то невозможно. Приходится многим отказывать. Я человек порядочный. Как и мой отец.

Алекс снова извинилась, хотя у нее мелькнула мысль, что едва ли он охотно сообщил бы сведения, изобличающие его щедрых клиентов.