Сокровища фараона
Шрифт:
— Ты надеешься, они нас отпустят, если мы отдадим ее?
— Сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Скотт.
— Вот и я о том же, — да Силва поморщился, наручники врезались в кожу запястий и причиняли боль, он посмотрел на Тёрнера, который держался и, сжав зубы, старался не показывать виду.
— Я вытащу нас отсюда, — пробормотал Скотт, и, усмехнувшись, добавил, — если только они нас не убьют сразу.
Когда они вошли в дом, охранники, толкнув Пабло и Скотта в спину, заставили их опуститься на колени.
Старик приказал всем выйти. В комнате остались только двое телохранителей, с лицами, не выражающими ни чего, кроме презрения к заложникам, они закрыли своими тушами дверной
— Ну, — старик погладил жиденькую бороденку и, усевшись на мягкий диван, продолжил. — Вам, наверное, может показаться странным мое большое желание пообщаться с вами.
— Ну почему, у всех свои слабости, — съязвил Скотт и тут же получил в челюсть от одного из телохранителей. Усмехнувшись, Тёрнер облизал пересохшие губы и сплюнул на дорогой ковер, — если вы хотите говорить с нами, то можно было бы хотя бы снять наручники.
— Ну, уж нет, — покачал головой старик, — я знаю ваши фокусы, поэтому перейдем к делу. Ты, — он мотнул головой в сторону да Силвы, — Пабло да Силва, сын шайтана, Антонио да Силвы?!
— Заткнись, старый мухомор, мой отец… — Пабло не договорил, как один из здоровенных охранников пихнул его в спину, и он повалился лицом вниз, под ноги сумасшедшего старика.
Тот крепко схватив его своей костлявой рукой за ворот рубашки, приподнял его и, склонившись над ним, прошипел:
— Еще одна такая выходка и вас вышвырнут в пустыню, где вас растерзают шакалы. А теперь вы оба будете отвечать на мои вопросы, от этого будет зависеть ваша жизнь.
Тёрнер, прищурившись, посмотрел по сторонам, понимая, что их положение не из легких.
— Я повторяю свой вопрос, — продолжил старик, — ты Пабло да Силва, сын Антонио да Силвы?
— Да, — ответил Пабло.
— Я так и знал, — улыбнулся старик, — мое имя тебе может ничего не говорить, но об Омаре Капу тебе наверняка рассказывал твой отец.
— Да.
— Я Латиф Капу, сын обманутого человека, которого нагло обокрал Антонио да Силва, прикинувшись его другом. Теперь, я хочу вернуть то, что всегда принадлежало моей семье.
— Что же это? — да Силва еле сдерживался.
— Ты знаешь, собачий сын, — Латиф склонился над ним, — так же ты знаешь, что не выйдешь отсюда живым. Не выйдет и твой друг, потому что гнев мой очень силен, — старик поднял перед собой руки, — о, Аллах свидетель, сколько лет я ждал этого.
— Я отдам тебе карту, — усмехнулся Пабло, — но ты никогда не сможешь прийти туда. Этот путь открыт только двум людям, которых мы ждем. Только они смогут открыть двери гробницы.
— Так я тебе и поверил, щенок! — рассмеялся Капу.
— Неужели, тебе сыну Омара Капу не захочется познать, что находится там? — насмешливо спросил да Силва.
Омар задумчиво прищурил маленькие глазки и, усмехнувшись, сказал:
— А это уже мое дело, как распорядиться тайной моих предков.
Он приказал увести их, а сам задумчиво стал разглядывать карту, которую видел впервые.
Они не пройдут, потому что у них нет ключа, усмехнулся Латиф. И не нужно врать о каких-то людях, которым откроется доступ к гробнице.
Латиф направился в маленькую комнату, находившуюся в самом дальнем конце его дома. Об этой месте не знал ни кто, это была его тайная комната. Посмотрев по сторонам, Латиф вошел в нее, повернув камень на подсвечнике и приведя этим в действие секретный механизм двери в стене. Войдя внутрь, старик направился к сейфу, в нем лежало еще кое-что, без чего нельзя было беспрепятственно пройти в гробницу. Он помнил, как отец предупреждал его о некоем духе, охраняющем вход в подземелье. Капу открыл сейф и вынул книгу, завернутую в холст. Она была очень древняя, ее купил еще дед Омара Капу у одного торговца
— Я так и не смог прочесть ее, — сокрушался Омар, — ни кто не смог перевести ее.
— Так и должно быть, — улыбнулся старец, поглаживая длинную бороду, доходившую ему до пояса. — Когда придет время, ты все узнаешь…
— А если это время не придет? — нетерпеливо прервал его Омар, — мой отец ждал всю жизнь, и умер так и не узнав, что в этой книге.
— Терпение, мой друг, залог успеха. Я пришел потому, что меня попросили передать тебе, что явится человек, который захочет узнать о карте, но ты ничего не должен ему говорить, иначе, посланцы не смогут дойти до ворот семи тайн мирозданий. Тайна будет нарушена и всякий, кто захочет проникнуть в гробницу, погибнет.
— Но я не верю в сказки, — улыбнулся Капу.
— Ты можешь поступать, как знаешь, но я вижу, что ты добрый человек, по этому предостерегаю тебя, не доверяй секрет древних иноземцу, иначе, карта будет потеряна, а проход к познанию будет закрыт на долгие годы.
Омар замолчал, он не знал, что ему делать и кому верить. Всего неделю назад, он рассказал о карте и книге своему другу Антонио да Силва. Так что будет дальше?
Латиф листал книгу, переворачивая желтые страницы с неровными краями. Он то же не смог прочесть ее. Положив карту, обратно в книгу, Латиф увидел, как из нее полился свет, старик испугался и, захлопнув ее, бросил на стол. Потом любопытство пересилило, и он снова раскрыл древний фолиант. Карта лежала на месте, и больше странностей не было. Завернув книгу в холст, Латиф положил ее на место в сейф и, закрыв его, направился прочь. Он не знал уже чего ему ждать и вдруг вспомнились слова да Силвы младшего о каких-то двух людях, которые идут, чтобы найти гробницу. Но у них же нет карты, как они найдут то место? Латиф поднял руки над головой и, сотрясая ими, воззвал к всевышнему.
— Укажи мне путь, Аллах, что же делать с этими неверными?
Вечер был тихим и прохладным. Друзья прогуливались по набережной, после сытного ужина.
— Скоро отправимся в Мемфис, — сообщил Картер, посмотрев на часы, — я взял на прокат машину, и часам к одиннадцати мы будем на месте.
— А что там? Ты хочешь найти дом Абу Нуваса? — спросил Тобиас.
— А кто это? — в ответ поинтересовалась Милли.
— Так звали хозяина Ллойда, у которого он был проводником. Я думаю, что кто-нибудь из его родственников продолжает его дело. Я навел справки и выяснил, что делом Абу Нуваса занимается его сын — Мансур Нувас, — пояснил Картер.