Сокровища Хокса Хагена
Шрифт:
– Мартиииин! – засмеялся Дейв, прячась от слюнявого языка.
Нет, в самом деле, дом – это крепость. Здесь всё совершенно прекрасно. Здесь нет места унынию, Копне с её нравоучениями и злым одноклассникам с их насмешками. Никакой лжи и равнодушия.
– Садись за стол, малыш, – сказала мама. – Ещё пять минут, и всё будет готово. Сильно проголодался?
– Смотря что на ужин, – ответил Дейв.
Кажется, пахло жареной птицей.
– Настоящая курица, а не искусственное мясо, – сказала мама. – Папа сегодня занёс,
– Тоже на барахолке купил? – ляпнул Дейв и тут же покраснел. Как он мог сказать такую глупость!
Но мама как будто и не заметила этого. Открыв духовку, чтобы проверить прожарку, она продолжала:
– Энатон просил Рика приготовить ужин, но я решила вас побаловать и запечь курицу сама. Ты же знаешь, когда мама берётся что-то делать, это получается с душой. Роботам это не дано… Так, а вот и она… – Мама поднялась от духовки с противнем, держа его тряпичными ухватами. – Её величество Запечённая Курица», – представила мама свой сегодняшний шедевр, окруженный печеными яблоками.
У Дейва во рту навернулись слюнки. Как хотелось бы сразу превратиться в дикаря, вооруженного вилкой, и вцепиться в белое мясо, прикрытое корочкой, приятно хрустящей во рту. Но Дейв знал, что следует дождаться папу. Энатон Беккер всегда возвращался домой в одно и то же время. Папа свято верил, что это одно из главных качеств примерного семьянина.
Ждать его оставалось недолго.
Вот и звонок в дверь. Правда, на десять минут раньше, чем обычно. Кроме того, папа всегда открывал дверь своим ключом.
В дверь опять позвонили настойчиво – несколько раз подряд.
– Ты впустил Рика?
Со словами «Я здесь, мэм» робот прошёл на кухню.
– Наверное, Энатона, как и меня, пораньше отпустили с работы из-за этого землетрясения, – сказала мама.
Она поставила противень на стол и пошла открывать.
Маленький Дейв в тот же момент встал из-за стола и спрятался за кухонной перегородкой так, чтобы, когда войдёт папа, выскочить из-за укрытия и напугать. Дейв проделывал этот трюк уже тысячу раз, а папа всегда подыгрывал: картинно размахивая руками, хватался за сердце и падал будто бы в обморок.
К Дейву подбежал Мартин, виляя хвостом.
– Уйди, Мартин! Ты выдаёшь позицию, – шепнул Дейв.
Поняв, что пёс так просто не отделается, Дейв обнял его и прижал к себе, чтобы хвост Мартина не выглядывал из укрытия.
Однако, когда мама открыла дверь, Мартин, ещё никого не увидев, насторожился, подняв уши торчком. А когда до собаки донёсся чужой голос, шерсть на её холке вздыбилась. Дейв выпустил Мартина, и тот с грозным рыком выскочил в коридор. Незнакомых гостей пёс встретил отчаянным лаем. Но тут же замолк, когда этого потребовала мама.
Дейв услышал в своём укрытии мужской голос. Незнакомец говорил тихо, он как будто был подавлен чем-то. Послышался ещё один голос. До мальчика донеслось
– Нет, нет, этого не может быть!
Дейв зажмурился. Ему больше всего хотелось сейчас, чтобы эта догадка оказалась глупой ошибкой. Даже если с ним что-то случилось, пусть папа будет сейчас в госпитале, пусть даже в реанимации, но только живой!
Дейв выскочил в коридор и увидел двух мужчин в чёрном. Костюмы плохо на них сидели, как будто были чужими или надетыми наспех. Гости уставились на мальчика. В их глазах прочитывались сразу сочувствие, горечь и вина.
– Энатон! – воскликнула мама. – Мой Энатон! – Она отошла назад и закрыла лицо руками.
Один из гостей обратился к Дейву:
– Тебя зовут Дейв? Ты сын Энатона Беккера, верно?
– Не надо… – Второй ткнул своего спутника локтем под бок и шепнул: – – Ему мать потом сама всё объяснит.
– Он мальчик не глупый, я вижу, что и так уже всё понял, – ответил второй. – Сейчас я с тобой поговорю, приятель.
Этот человек был лысым, от его скулы до затылка тянулся шрам, а глаза были синими.
– Меня зовут Джонатан Уокер. Я начальник бригады, в которой трудился твой отец, – сказал этот мужчина.
Уокер ступил за порог без предложения войти. Обыденная учтивость становится нелепой, когда звучит весть о смерти.
Мама Дейва между тем так и стояла, закрыв лицо. Она не проронила ни звука, и не было понятно, плачет ли она.
Это землетрясение… Какие-то два толчка, на которые можно было не обратить внимания. Но на канале, где велись глубокие земляные работы, произошёл обвал, под которым оказался погребён робот-копатель вместе с оператором в кабине – Энатоном Беккером. Его не успели откопать, воздух в кабине иссяк. Всё это объяснил Уокер.
– С твоим отцом мы были больше чем коллегами, мы были друзьями, – продолжал начальник бригады.
Дейв почувствовал, как слёзы сбежали по его щекам, хотя ему казалось, что он всё ещё не плачет.
Уокер присел перед мальчиком и заглянул ему в глаза.
– Это был хороший человек, каких на свете очень мало, – продолжил Уокер и на мгновение осёкся.
У Уокера не было детей, и он не умел с ними общаться. Тем более было невероятно сложно разговаривать с ребёнком, который только что лишился отца.
– Да, очень хороший человек… – Уокер замешкал, подбирая правильные слова. Наконец он решил, что правильных слов нет, нужно говорить просто то, что чувствуешь, как оно есть. И Уокер изрёк: – Не знаю, приятель, что тебе сказать. Хочется, чтобы ты не плакал, но как тут не лить самые горькие слёзы. Я и сам, честно говоря, готов разрыдаться… – Глаза Уокера в самом деле были красными и блестели. – Главное, приятель, помни, каким он был, и будь таким же честным человеком.