Сокровища Монтесумы
Шрифт:
— Деверо!
Элли спешилась и также привязала лошадей. Мэтта она нашла возле гнедого. Он стоял, прижавшись лбом к морде лошади, левая рука — на холке, правая поглаживает грудь коня. Гнедой повернул уши и, казалось, внимательно прислушивался к тому, что говорил ему человек своим глубоким, волнующим голосом, который всегда вызывал у Элли странную дрожь.
Нагнув свою великолепную голову, жеребец ткнулся мордой в ноги Деверо. Элли затаила дыхание. Она вполне могла оценить великолепную стать этого коня, но спутанная грива и изможденный вид ясно свидетельствовали
Деверо поднял голову и посмотрел в сторону салуна. Свет из ближайшего окна позволил Элли увидеть холодную ярость, полыхающую в его глазах. Она видела, как сжались его челюсти, и поспешно отступила в тень, хотя и понимала, что его гнев направлен не на нее. А Мэтт тем временем, словно это было самым обыкновенным делом, открыл одну из седельных сумок и сунул туда руку, что-то, по-видимому, пытаясь там найти.
Элли нервно посмотрела вправо, затем влево. К счастью, большинство людей сейчас находились в салуне, по улице шли лишь несколько человек. Подойдя ближе, Элли прошептала:
Мистер Деверо, что вы делаете? Это очень похоже на воровство.
Мэтт выдернул руку из сумки и тут же принялся ощупывать скатанное одеяло, привязанное к задней луке.
— Не стоит беспокоиться, мисс Карлайл. К вам это не имеет никакого отношения.
— Разумеется, нет. Я никогда бы не стала иметь дела ни с чем противозаконным.
Из глотки Мэтта вырвалось что-то похожее не то на смех, не то на фырканье.
— Разумеется. Если, конечно, не считать противозаконным, что вы забрались ночью ко мне в комнату, намереваясь обокрасть меня.
— Это совсем другое. Это ради науки.
— Прекрасный ход, леди. — Мэтт зашел с противоположной стороны и принялся шарить в другой сумке. — Продолжайте это утверждать, и, возможно, скоро вы сами в это поверите.
Элли поморщилась.
Ну, по крайней мере, это осталось между нами. А то, что вы делаете сейчас, в тайне сохранить не удастся.
Мэтт потянул за подпругу и принялся расстегивать ее.
А вас никто не просит стоять здесь и смотреть на то, что я делаю.
Действительно. Она давно должна была бросить его на произвол его злодейки-судьбы.
Тогда, по крайней мере, отдайте мне талисман с ягуаром, прежде, чем местный констебль арестует вас и бросит в тюрьму, — заявила Элли.
Он на мгновение замер и с усмешкой посмотрел на нее.
— А вы никогда не сдаетесь, верно?
— Никогда.
— Тогда позвольте мне кое-что прояснить. Вы предлагаете мне отдать вам талисман на сохранение, просто на тот случай, если я закончу свои дни в темной, унылой тюремной камере?
— Это было бы самым разумным, — согласно кивнула Элли и протянула руку, пошевелив пальцами, словно предлагая ему немедленно положить камень ей на ладонь.
— Ваша забота о моем благополучии мне льстит, — сухо ответил Мэтт, — но я не намерен отдавать вам этот камень. — С этими словами он снова вернулся к своему занятию. — Какой-то внутренний инстинкт подсказывает мне, что едва только вы получите талисман, как тут же растаете с ним среди гор, бросив меня без зазрения совести.
Элли
Я удивлен, что вы до сих пор не попытались засунуть меня в тюрьму под каким-нибудь выдуманным предлогом, — продолжал Мэтт. — А затем упросить какого-нибудь добросердечного шерифа отдать вам мой камень.
Элли улыбнулась.
А вы думаете, он бы мне поверил?
Мэтт снова оглянулся и внимательно посмотрел на нее.
— О нет! Даже не думайте об этом!
— Но если я все же так поступлю, прошу, не забудьте, что это полностью ваша идея.
— Она не сработает. Шериф Санта-Фе — мой приятель. Вам от меня не избавиться, вы крепко со мной теперь связаны.
У него была просто потрясающая способность выводить ее из себя. Элли подошла ближе и горячо зашептала:
— Я не связана с вами никак! Я уже говорила вам, что не согласна ни на какое партнерство.
— И как же это я мог забыть!
Он шагнул к ней и оказался вдруг ближе, чем Элли ожидала. Она растерянно смотрела в расстегнутый ворот его рубашки.
Очень жаль, что вы так настроены против этой идеи, Мисс Карлайл, потому что партнерство — это единственно Разумное и довольно смелое решение. У вас есть кое-что, что надо мне, а у меня — то, что нужно вам, — добавил он вдруг охрипшим голосом.
Элли подняла глаза и взглянула в его бронзовое от загара лицо. В голову не приходило ни одного достойного ответа. В действительности она вообще была не в состоянии ни двигаться, ни даже думать. Хотя нет, одна мысль у нее все же была — что он просто непростительно красив какой-то особой, грубой, варварской красотой. И этот его голос, глубокий, чуть с хрипотцой… Она снова почувствовала дрожь в коленках.
Из салуна вышли два ковбоя, горланя какую-то непристойную песенку и гремя шпорами. Элли и Мэтт отпрянули друг от друга, мгновенно приходя в себя.
Мэтт отвернулся от нее и сдернул седло и скатанное одеяло с гнедого. Затем использовал ремни подпруги, чтобы стянуть все в один тугой узел.
— Я не понимаю, — прошептала Элли. — Что вы хотите сделать с имуществом этого человека?
— Все, что я хочу, мисс Карлайл, это убедиться, что седло и вещи возвращены этому сукину сыну, который стащил моего коня. Этот гнедой мой и я забираю его назад. Прямо сейчас.
— Этот конь был у вас украден?
Мэтт молча кивнул и, подняв тяжелое седло за луку, взгромоздил его себе на плечо.
— Но почему вы не позволите констеблю разобраться с этим?
— Ну, нет. Это удовольствие я не собираюсь ни с кем делить.
Мэтт, ни мгновения не колеблясь, направился к салуну. Резким ударом он открыл вращающиеся двери. Они распахнулись, с громким треском ударившись о деревянные стены. Мэтт ворвался внутрь, как порыв штормового ветра.
Элли поймала двери как раз в тот момент, когда они в своем обратном движении чуть ни ударили ее в грудь. Она поспешила проскользнуть внутрь, боясь потерять из виду Деверо, или, вернее, его талисман, в разношерстной толпе посетителей салуна.