Сокровища России
Шрифт:
Израильтянин передал кота в клетке Витьке.
– Можете считать, что пошутил. Все равно таких денег у вас нет.
– Шутки шутками, но вот что мне пришло в голову - давайте меняться. Самолет на картину. Пассажирский Локхид, на котором вы полетите, он стоит около сотни.
– Простите, вы о какой картине ведете речь?
– осведомился американский посол.
– Вся здешняя таможня стоит на ушах с самого утра. Ищут картину Врубеля "Демон". Мне сообщил знакомый милицейский чин, что получен сигнал из надежного источника. Национальное сокровище страны, многие современники Врубеля считали, что он изобразил Дух России. Похищен
– Все присутствующие, включая кота и Президента, казалось, уставились пристально на Эдика, и он беспокойно заерзал:
– Почему неизвестным?
– В его голосе звучало возмущение.
– Вечно темнят. Почему всегда злоумышленник? Человек, может, добро замышлял. Так нет, сразу злоумышленник. И почему похищен? Отреставрирован и висит на месте. А у меня копия.
– Думаете, таможня разбирается, где копия, а где картина?
– спросил американский посол.
– Она в документах разбирается, - сказал Эдик.
– Их у меня любой таможне хватит. Вы что, пытаетесь сбить цену? Так имейте в виду - самолет за картину - это очень дешево. Она эскадрильи стоит.
– Хотите эскадрилью?
– саркастически спросил американец.
– Зачем она вам.
– А бизнесом займусь, - раздраженно сказал Эдик.
– Эскадрилья Локхидов - пожалуй, неплохая цена. Я слышал, в эскадрилье девять самолетов. Это мне нравится. Получается, что каждому члену семьи - по самолету. Включая кота. Пожалуй, с такой ценой я не буду спорить.
– Вы с ума сошли?
– Это моя проблема, - отрезал Эдик.
– А ваша проблема в бедности. советую поискать другую работ, если вам нравятся картины.
Дело не в моей зарплате. В данном случае я представляю американское правительство. Американский народ. А он может себе позволить и не такое…- Посол наморщил лоб, - но девять самолетов…по цене… Простите, вам никто не говорил, что вы наглец?
– Я стараюсь.
– Эдик обозлился на американца.
– А вам? Никто не говорил, что мистер Хам ваш родственник?
Американец ослепительно улыбнулся.
– В этом родстве обвиняют всех американцев, но в моем случае это не так. Любой тип из Библии с кружочком над головой подумал бы о наглости, услышав вашу цену. Но я еще кое в чем уверен, кроме того.
– И в чем же?
– У вас отберут картину на таможне. У таможни четкие инструкции с самого верха. Вы не получите ни копейки, если не продадите ее сейчас, хорошо, за два самолета.
– По-моему, я начал прицениваться первым!
– возмутился израильский посол.
– Советую не встревать, это невежливо. Мистер Поспелов, я тоже говорю от лица израильского народа. Я предлагаю три самолета.
– Это вы встреваете, - раздраженно ответил американец.
– Вы наверняка не в курсе, что Эдуард Максимович настоящий мастер устраивать аукционы. Не попадите на удочку, не мешайте. Картину куплю я. Ладно, за четыре самолета.
– Это вы тут устроили аукцион! Вы пришли кого-то встречать? Ну и встречайте себе. Эдуард Максимович, пять Локхидов.
– Я никого не встречаю. Я пришел купить эту картину.
– Американец начал нервничать.
– Отступитесь, картину вам все равно не получить. И дело тут не в деньгах. Российское государство до сих пор предпочитает кулачный бартер - я имею в виду главного участника торгов.
– Американец глазами повел в сторону Президента России, который беседовал с директором ФСБ.
– Как я не
– Президент приехал вовсе не за картиной, - сердито возразил израильский посол.
– Семь самолетов. Он встречает кого-то.
– Восемь самолетов.
– Американец явно обозлился.
– Но из-за вашего упрямства восьмой самолет пойдет в счет нашей помощи Израилю.
– Это не по правилам, - возмутился израильтянин.
– Нельзя смешивать торговлю и политику!
– Америке все можно, - прошипел американец. Он всерьез разозлился.
– Скажите еще хоть слово - и сожжете собственную танковую дивизию. В придачу к уже сбитому вертолетному полку, который мы вам обещали. И следовало бы проверить ваши связи с арабами. Ну, скажите!
Израильтянин заскрипел зубами, задергался, но смолчал. Американец успокоился. И сказал:
– Уф! Торги окончены. Мистер Поспелов, восемь самолетов. Больше никто не предложит.
– Девять, - процедил Эдик.- Кот с детства мечтает летать на своем самолете.
– Восемь, - отрезал американский посол.
– Иначе ваш президент отберет бесплатно.
– А я патриот, - огрызнулся Эдик.
– Надо и Президенту шанс оставить.
Американец уставился на Эдика во все глаза.
– Он же ни цента не даст. Вы что, своего Президента не знаете? Восемь самолетов системы Локхид. Это все. Америка не имеет привычки платить лишнего. Это плохая привычка.
– Девять, - стоял на своем Эдик.
– Может, я сам хочу, чтобы Президент отобрал "Демона". Мне за державу обидно.
Американец покачал головой, бормоча с досадой:
– Теперь понимаю, почему вас внесли в список "А".
– Это что - расстрельный?
– Русского видно по одной фразе.
– Американец от души засмеялся.- Существует список стратегических видов сырья, необходимых Америке. Список "А" - главный. Это люди. Поздравляю, вы в одном списке с Эйнштейном и Фон Брауном. Один - ученый-еврей, второй - ракетчик-фашист, но их объединила любовь к Америке. Патриоты чертовски дорогие, но они того стоят. Вы полюбите Америку. Девять самолетов, хорошо. Вы меня сломали. Картина моя?
– Ваша.
– Эдик пригорюнился.
– Но я лечу в Англию.
– Все дороги ведут в Нью-Йорк. В Англии быстро заскучаете.
– Американец заулыбался.
– Я могу посмотреть на покупку?
– Конечно.
Американский посол поднял с пола замотанный в ткань цилиндр. Ребята бросились помогать, и через минуту полотно в рост человека развернулось на полу. Демон глядел на Эдика, и тот, не выдержав, отвернулся. Американец попирал Демона ногами. Имеет право. У Эдика сжалось сердце и кулаки, но он усилием воли приказал им расслабиться. Россиянам плевать на Демона. Вымирающая культура и страна, Эдик до слез гордился упрямством, с каким они желали помереть. Он гордился Россией, ее упорным нежеланием встать, глянуть в глаза Демона и ощутить в себе нечто вечное и божественное, то, что и выражает взгляд Демона. Он гордился ее высокомерием, с каким она видит в Боге именно Демона,- только гений Врубеля сумел воплотить эту российскую идею фикс одной картиной. Россия убила Бога, еще в семнадцатом году, еще раньше, - и тем самым убила его и в себе. Убила себя. Эдик гордился упорством своей родины. Он сам был такой.