Сокровища России
Шрифт:
Рот у детины перекосило, но его явно учили не спорить. Его учили действовать.
– Как зовут?
– Раиса Эдуардовна Поспелова.
– Да, - подтвердила, сияя, девочка.
– Оформить, - велел детина дипломату и вернулся докладывать директору ФСБ, который по-прежнему упорно не замечал Эдика.
Дипломат сел рядом, раскрыл свой кейс, достал бланки и прочие принадлежности и все мигом оформил. В паспорте Эдика появилась новая запись о дочери. У нее - свидетельство о рождении, справка о здоровье и прививках, и еще по мелочи, для въезда в Англию, чего там эта Англия требовала. Эдик гордился российской
– Еще дети будут?
– спросил дипломат.
– Не знаю, - честно ответил Эдик. Дипломат вздохнул и ушел к директору ФСБ докладывать, а в зал, наконец, вошла долгожданная Татьяна Витальевна Ратникова. Ее подталкивал в спину второй детина.
– Вот и ваша мама, - злорадно сказал Эдик и встал с кресла навстречу, сунув клетку с котом израильскому послу.
– Ой, мама…- прошептали мальчишки и плюхнулись в кресла, как от толчка в грудь. Кот в ужасе зажмурился. Танька не раз почивала его шваброй. Всесильный кот был свергнут с королевского пьедестала одним взглядом. Эдик торжествовал.
Глаза Таньки были на мокром месте.
– Что случилось?
– Эдик нежно прижал ее к груди.
– Чего опоздала?
– Ты меня убьешь, всхлипнула Танька.
– Я…я…вчера бумагу на тебя написала. Я же не знала, что ты меня любишь.
– Какую еще бумагу?
– Про картину. Про "Демона". Что ты ее подделал и увозишь. Я не хотела, чтобы ты уезжал. Я дура.
– За это я тебя и люблю. Это мелочи, не бери в голову. Вот, лучше познакомься с нашими детьми. Их уже трое.
– Что?! Ах ты, кобель…я тебя убью!
– Танька явно не знала полутонов в своих чувствах.
– Ты прости меня, Танюша, - вздохнул Эдик.
– Это Рая, наша дочь.
– Ага, - сказала Танька, отступая назад.
– Значит, дочь?
– Здравствуй, мама.
– Девочка радостно подпрыгнула и, подбежав, ткнулась Таньке лицом в живот. Танька шатнулась, но устояла. Ей пришлось обнять девочку.
– Ну…ладно.
– Голос у Таньки дрогнул.
– Дочка…хорошая…у нас.
– Танька мигом распознала союзницу в новой семье.
– Раечка, злые мальчишки тебя наверняка обижают? Да, Раечка?
– Ага, - радостно подтвердила дочь. Эдик загордился дочерью. Врунья и подлиза, вся в него. Но очень доверчивая.
– Мам, она врет!
– из-за спины Эдика высунулся возмущенный Коля.
– Здравствуй, мамочка.
– Хитрый Витька избрал другую тактику.
– Мы больше не будем.
Эдика поразило, с какой искренностью говорили мальчишки. Они верили в свои слова, и вера эта явно пробила Таньку.
– Ладно, прощаю, - неуверенно сказала она.
– Но чтоб больше…чтоб ни-ни, такие непослушные дети мне не нужны, понятно?
– Понятно! Мы послушные!
– радостно завопили мальчишки, но из-за Эдика так и не вышли. Танькиным подзатыльникам они верили больше, чем словам.
– Это и есть ваша секретарша?
– спросил подошедший снова дипломат с кейсом.
– Да, она.
– Татьяна Витальевна, позвольте ваш паспорт.
– Я…забыла.
– Детина рядом с дипломатом тихо застонал. И поспешил к директору ФСБ, который по-прежнему никого не замечал. Вернувшись, сказал:
– Оформить дипломатический паспорт.
Фотографию на паспорт тут же сделал второй
Израильский посол, который то и дело названивал по сотовому телефону, так и держа кота на коленях, поспешно сказал:
– Самолет приземлился. Сейчас его заправят - и прошу на борт. А кстати, что за картину имела в виду Татьяна Витальевна? Это не "Демон" Врубеля? Из Третьяковки?
Эдик поморщился. Ну и слух у посла - просто дипломатический. Но ответил честно:
– Он самый. Вернее, не "Демон", а точная копия.
Последний Танькин удар пришелся очень некстати. Нортон предложил пятнадцать миллионов, и Эдик сдался, несмотря на весь свой патриотизм. Он бы оставил "Демона" России, не вывез бы его и за миллиард, если бы…если бы Президент ответил на его вопрос иначе. "Демон" России больше не нужен. Ей ничто не поможет. А пятнадцать миллионов все-таки деньги.
– Да-да, конечно же, копия. Я это и имел в виду. Не этот рулон?
Посол показал на небрежно скрученный холст, что валялся возле кресел.
– Он самый.
– Продайте мне "Демона".
– Посол Израиля заволновался.
– Сколько вы хотите?
– Мне дают пятнадцать миллионов долларов, - сказал Эдик рассеянно и недовольно.
– Неужели вы готовы заплатить больше за простую копию? Вы ж не сумасшедший.
– Нет, я сумасшедший. Я дам пятнадцать с четвертью.
– Не смешите.
– Пятнадцать с половиной.
– Нет.
– Шестнадцать. Вы меня по миру пустите.
– Вы останетесь богатеньким, - заверил Эдик равнодушно.
– Ваши копеечки не стоят нарушенного обещания. У меня уже есть покупатель.
– А сколько стоит ваше нарушенное слово?
– заинтересовался посол.
– Много. Миллионов сто, не меньше. Я такой, - с достоинством сказал Эдик.
– Эдик, миленький, продавай!
– зашипела в ухо Танька. Все равно отберут же. Опять посадят.
Тут в зал вошли еще пятеро штатских с колючими взглядами. Они рассыпались по углам и бормотали что-то себе в лацканы. За ними в зал вошел Президент России. Все застыли и обалдели. Эдик задумался - кого же тут встречают?! Главу ООН? Не скажут, рожи у всех секретные донельзя. Он быстренько достал Орден Андрея Первозванного и нацепил на пиджак. Может, Президент его и узнает, по ордену. Но тот оглядел всех, кивая на приветствия, никого не узнал, и направился к директору ФСБ, который и его не замечал до тех пор, пока Президент не поздоровался с ним. А к Эдику подошел моложавый джентльмен с седыми висками. Он прибыл вместе с Президентом России, но остался незамеченным.
– Здравствуйте, Эдуард Максимович, - сказал он.
– Вижу, не узнаете. Немудрено, нас только представили друг другу на каком-то приеме. Но у меня профессиональная память на лица. Я - посол Соединенных Штатов Америки.
– Посол и фамилию свою назвал с именем, но Эдик пропустил ее мимо ушей, занятый своим орденом.
– Рад видеть господина посла, - вежливо сказал он.
Израильтянин в это время говорил по сотовому. Он сказал:
– Самолет заправляется, Эдуард Максимович, но разрешение на взлет уже получено. Мы можем идти, я вас провожу, познакомлю с экипажем. А насчет ста за нарушенное слово - это вы всерьез?