Сокровища Рождественского монастыря
Шрифт:
– Ты же знаешь, что у меня есть причина для беспокойства.
Лиля взяла ее руку в свои теплые ладошки:
– Дорогая, никакого «до» и «после» нет, еще ничего не известно. Ну почему ты поставила себе самый страшный диагноз?
– Потому что я врач, – Вика взяла в руки салфетку и принялась разглядывать узоры. – Решительно все признаки опухоли, поверь. Остается надежда на доброкачественность, но она такая слабая.
Лиля ободряюще улыбнулась:
– Уверена, все будет хорошо. Зря ты вмешала сюда Дениса, мужчины ко всему относятся
Вика покачала головой:
– Этого не может быть. Он знает, как я волнуюсь. Да, я попросила прислать результаты на его емейл, потому что ужасная трусиха. По мне, лучше оттянуть неприятный момент, чем сразу кинуться в прорубь с головой. Это особенность моего характера, понимаешь? Муж всегда смеялся: мол, лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
– Ты всегда была странная, – хихикнула подруга и придвинула к ней круассан, – а теперь послушай моего совета: выпей сок, съешь пирожное, и сразу станет легче. Ты всегда любила круассаны с молочным кремом.
– Не могу, – женщина в который раз оттолкнула от себя тарелку, и, увидев расстроенное лицо Лили, смягчилась: – Ладно, сок выпью. А круассан ешь сама, если хочешь. Мне кусок в горло не лезет.
– Вот и молодец, – Лиля посмотрела на подругу, любуюсь ею.
Густые смоляные, волосы Вики были подстрижены под каре, и эта прическа делала ее похожей на Мирей Матье. Умное тонкое лицо, строгий взгляд – все выдавало в ней женщину из хорошей интеллигентной семьи. Про таких еще говорят: «в них чувствуется порода». Правда, про родословную Вика никогда не распространялась, Бог весть, каких она была кровей, подруга не удивилась бы, если бы и дворянских. А насчет образованности и интеллигентности – в самую точку: папа – офицер, мама – учительница. Отец Вики, полковник запаса, помог дочери с зятем Денисом приобрести клинику, видать, когда-то хорошо зарабатывал.
Лиля немного завидовала подруге, у которой все получалось в жизни: и поступление в мединститут, и создание семьи с самым красивым, умным и перспективным студентом. Ходили слухи, что ее папа – полковник за клинику выложил не последние деньги, остались у него финансы – и немалые, что у Вики огромное наследство, добытое всякими дедушками – бабушками не совсем честным путем, и Лиля этим слухам верила. Слухи никогда не рождались на пустом месте. Кроме того, она не раз бывала в родительской квартире подруги и поражалась и диковинным вещам, скромно стоявшим в шкафу за стеклом, и люстрам, способным украсить даже Большой театр, и картинам на стенах – наверняка, подлинникам.
Злые языки болтали, что многое, не предназначенное для чужих глаз, хранилось на антресолях. Длинные пальцы Виктории украшали бриллиантовые кольца, менявшиеся с поразительной чистотой, и Лиля чувствовала, что бывшая одноклассница живет не только на доходы от клиники.
Везет же некоторым! И зря она так «кипишует» по поводу своего диагноза.
Вика наконец допила сок и отставила стакан.
Лиля опустила глаза, будто боясь, что подруга проникнет в ее мысли.
– Вот и молодец, возьми круассан с собой. Детей угостишь.
– Одним на двоих? – усмехнулась Виктория, но круассан взяла. – Знаешь, я, пожалуй, потороплюсь. Денис может не позвонить, а сразу приехать домой. Если у меня что-то серьезное, он захочет быть со мной в такой момент…
– Конечно, хотя насчет серьезного, я сомневаюсь, – Лиля тоже поднялась и сжала локоть Виктории. – Только сразу сообщи результат, договорились?
Женщина кивнула.
Глава 3. Приморск, наши дни
Денис сидел у компьютера и пил чай со сладким пирожком. Его коллега Тамара, врач – эндокринолог, высокая миловидная блондинка с такими длинными наклеенными ресницами, что они касались высоких бровей, примостилась напротив и не отрывала глаз от своего шефа.
Под ее пристальным взглядом мужчина почувствовал неловкость, покраснел и, улыбнувшись, выдавил:
– Ты во мне дырку просверлишь.
Нисколько не смутившись, Тамара достала из сумочки пачку сигарет и выудила одну:
– Что делать, если ты мне нравишься? Тебе говорят, что ты потрясающе красивый мужчина? На такого и посмотреть приятно.
Денис смутился:
– Я не женщина, чтобы млеть от таких слов.
Женщина тряхнула головой и прикурила от серебряной зажигалки:
– Это приятно каждому человеку. Интересно, твоя Вика напоминает тебе об этом?
Он скривился и недовольно дернул плечом – ее фамильярность порой раздражала до чертиков:
– Допустим. Какое тебе дело? Кроме того, ей сейчас не до моей красоты.
Женщина глубоко затянулась и выпустила дым красивым белым колечком:
– Знаю. Ты уже получил ее анализы?
Денис покачал головой:
– Еще не смотрел. Знаешь, ее страх передался и мне. И, прошу тебя, если так необходимо покурить, выйди на улицу или как следует открой окно. Меня тошнит от дыма.
Тамара поднялась и затушила в пепельнице едва начатую сигарету.
– Ладно, не дергайся. Если у тебя не хватает духа, давай я посмотрю результат.
– Спасибо, лучше не мешай, – она хотела обнять его за плечи, но Денис оттолкнул ее руки и открыл электронную почту. – Ответ пришел.
Почувствовав дрожь в пальцах, мужчина открыл файл и пробежал глазами по строкам.
Черт возьми, этого он не ожидал. Предчувствия Вики оправдались. Господи, как ей сообщить? Как? Она сойдет с ума. Последние три ночи она не смыкает глаз и почти ничего не ест. И это при том, что оставалась маленькая надежда на лучшее. А теперь…
Тамара, внимательно следившая за выражением его лица, сразу все поняла.