Сокровища Тантала

Смит Гаррет

Это был судья Терон Б. Таннер, один из ведущих и наиболее уважаемых членов коллегии судей в Нью-Йорке.

ГЛАВА IV В кафе Риккадоне

После моей первой вспышки удивления, моей второй мыслью было, что я был введен в заблуждение совпадением имени и сходством черт. Не может быть, чтобы один из самых уважаемых и популярных людей Верховного суда мог быть выпускником Фермерской колонии. Это, должно быть, какая-то паршивая овца из семьи судьи, которая носила его фамилию и имела с ним сильное семейное сходство.

Эта

запись была в специальном секретном досье первых преступников, которые признали себя виновными и отказались от публичного судебного разбирательства. Такие случаи никогда не предавались огласке, если только они не оказывались хроническими. Там, где излечение было быстрым или было показано, что преступление было чисто спорадической вспышкой нормального характера в условиях необычного стресса, срок заключения был коротким, и случай был замалчиваем для общественности как нервный срыв, из-за которого пациент отправился в частный санаторий на несколько месяцев.

Случай судьи Таннера был зарегистрирован как один из таких спорадических случаев.

За пять лет до этого и за два года до своего избрания на должность судьи, когда он еще занимался частной практикой, он незаконно присвоил средства клиента. Его партнер обнаружил это и сообщил об этом семье Таннер. Столкнувшись лицом к лицу со своим преступлением, он признался и отказался от судебного разбирательства, семья возместила убытки так, что клиент об этом и не узнал, партнерство было расторгнуто, и Таннер на год отправился на ферму Оссининг. По истечении этого срока он был объявлен свободным от хронических криминальных наклонностей и освобожден с сохранением его положительной репутации.

Я познакомился с судьей, когда следил за его предвыборной кампанией. Много раз я брал у него интервью в популярном кафе Риккадоне в Бронксе, которое давным-давно открыло свои двери из-за нашествия бизнеса в центр города. В те дни, однако, это все еще было популярное место, хотя центр ночной жизни города находился уже далеко к северу от него, и именно здесь судья почти каждый вечер обедал и совещался со своими сторонниками. С тех пор у меня вошло в привычку обедать там самому, и совсем недавно я столкнулся там с судьей.

Пристли, Флекнер и я кратко прокомментировали этот странный эпизод частной истории, но тогда нам не пришло в голову, что нам имеет смысл проследить за судьей дальше, поэтому мы продолжили просмотр записей.

Вскоре я остановился на другом знакомом фотографическом лице. Имя, Джон Хаммерсли, ничего мне не говорило, и я не мог вспомнить, где видел это лицо. Этот человек провел в колонии пять лет, развив в себе склонность к шантажу. С момента своего освобождения он, по-видимому, вел безупречную жизнь специалиста по рекламе.

Все еще недоумевая, где я его видел, я просмотрел еще дюжину фотографий, а затем последовали две навязчиво знакомые физиономии. И снова я был в растерянности, не зная, где я их видел. Как ни странно, эта пара была партнерами в ломбардно-брокерской фирме "Хэнсон и Гормли" и была арестована за мошенничество. После освобождения они возобновили совместный

бизнес. Мы уже отворачивались от них, когда до меня вдруг дошло, где я их видел. Неделю назад они вместе сидели за столиком в "Риккадоне", и в то время я вспомнил, что видел их там несколько раз раньше.

– Клянусь Юпитером! – воскликнул я с внезапным вдохновением. – Возможно, в этом нет ничего особенного, но я предлагаю нам поохотиться на этих четверых мужчин, включая судью, а также понаблюдать за кафе Риккадон. Это может быть просто совпадением, но с другой стороны, старое заведение может оказаться тем самым местом, которое мы ищем.

– Что ж, это дает нам, по крайней мере, предварительную отправную точку, – согласился профессор Флекнер, – и это не займет много времени.

Телефоноскоп имел несколько фокусов, так что на экран можно было выводить сразу несколько широко удаленных объектов. Пристли и я оба взялись за рычаги управления под руководством профессора Флекнера, и вскоре на экране появились все четверо наших подозреваемых.

В тот же момент мы наблюдали, как судья Таннер предъявляет присяжным иск о возмещении ущерба против Трансаляскинской монорельсовой компании, Хаммерсли пытается заключить контракт на кинорекламу летних экскурсий компании "Квебек энд Оверленд" на Северный полюс, Хэнсон обслуживает захудалого клиента, который пытался заложить старомодный карманный обогреватель в два раза дороже и Гормли в другом конце магазина, просматривал дневную почту, только что вылетевшую из трубки доставки, и диктовал ответы щелкающему автоответчику рядом с ним.

Весь день мы наблюдали за этим квартетом за их различными однообразными занятиями, но не увидели и не услышали ничего достойного внимания. После закрытия суда судья отправился в свой кабинет, продиктовал несколько писем, в которых не было ничего существенного, а затем снял телефонную трубку и набрал номер. Он нашел Нила Доргана, юриста корпорации со Сто двадцать Пятой улицы.

– Как насчет ужина сегодня вечером в старом месте? – спросил он.

– Прекрасно! Будь там в шесть тридцать, – последовал ответ.

Затем он позвонил помощнику окружного прокурора Дж. Б. Уинтеру и назначил ту же встречу.

Примерно в то же время Хаммерсли отвернулся от своего стола, сунул ноги в автоматическую машину для чистки обуви и в то же время опустил пенни в щель для доставки газет, нажал кнопку "Ивнинг Планет", и мгновение спустя газета полетела ему на колени. Он быстро просмотрел ее, как будто в поисках определенной вещи. Вскоре он нашел ее и прочитал с большим вниманием. Это было письмо в редакцию от судьи Таннера в ответ на редакционную критику газеты в его адрес за день до этого за то, что он распорядился освободить с фермы Оссининг некоего Альфреда Вэри, нарушителя закона о борьбе с азартными играми, родственники которого обжаловали в суде решение комитета колонии фермы о его ограничении еще на год. В письме, которое Пристли и я прочитали через плечо Хаммерсли с расстояния пяти миль, горячо защищался характер Вэри и заявлялось, что он стал жертвой искажения информации.