Сокровища «Третьего Рейха»
Шрифт:
— А может, у него намечается банкет или какой–нибудь семейный праздник? — спросил инспектор.
— Я знаю дни именин всех моих клиентов, — с гордостью ответил толстяк… — И примерно знаю, что они будут заказывать.
— Однако вы не знаете, когда и к кому приедут гости, — возразил Кноль. — Я уверен, что у этого… как его… Хетеля сейчас кто–то в гостях.
— Я сам так считал, — отмахнулся толстяк. — Неделю назад видел, как господин Хетель привез каких–то двух незнакомцев. Вечером я выключил свет и собирался закрывать магазин: он привез их в своем «опеле». Утром
— Да, — согласился Кноль, — какое кому дело, кто и что пьет. Лишь бы пилось и покупалось! Кстати, — поинтересовался между прочим, — господин Хетель сам заказывал спиртное?
— Он отправил шофера в Зальцбург, — объяснил толстяк, — господин Хетель знает, что у меня нет джина. Да и откуда ему быть? Но шофер увидел, что я еду в город, и попросил меня. А сам, — подмигнул, — к какой–то фрейлейн. Этому шоферу пальца в рот не клади — настоящий жеребец!
Кноль подумал, что хорошо иметь дело с дураками. Хетель — мудрый, предусмотрел даже мелочи, но вот что значит иметь ленивого слугу и болтливого лавочника напротив дома…
«Но они могли смыться сразу после вскрытия тайника, — подумал Кноль, — и сейчас у Хетеля никого нет».
Кноль просидел у толстяка весь вечер, купив бутылку коньяка, и они выпили ее вдвоем. Весь вечер инспектор наблюдал за окнами дома Хетеля.
— Господин Хетель женат? — поинтересовался Кноль между двумя рюмками.
— Его, — доверительно наклонился к Кнолю толстяк, — совсем недавно выпустили из тюрьмы… понимаете, он был эсэсовцем… Еще не успел жениться.
— Зачем же ему такая вилла? Живет ведь один?
— Господин Хетель — влиятельнейший горожанин Альт–Аусзее, и ему неприлично жить в каком–нибудь коттеджике.
Когда стемнело и на вилле зажгли свет, Кноль заметил у окна второго этажа две человеческие фигуры. Он не мог ошибиться: один задергивал штору, а второй стоял в глубине комнаты. Шофер в это время мыл машину возле гаража. Следовательно, «гости» Хетеля еще не отбыли…
…Увидев в конце улицы Хетеля, Кноль заерзал на стуле. Сейчас решалась его судьба — может быть, на всю жизнь, и от его воли и собранности зависит все. Сел прямо, прижавшись к спинке стула и положив руки на пластиковую поверхность столика. Только слегка дрожали пальцы. Кноль заметил это и снял руки со стола: ничто не должно выдавать его волнения.
Когда Хетель вошел в кафе, инспектор многозначительно показал ему глазами на хозяина. Хетель понял его — не обращая внимания на инспектора, подошел к стойке, заказал кофе.
— И принесите мне «Кемел», — попросил он лавочника. Знал, что в кафе таких сигарет нет, табачная лавка, где можно купить американские сигареты, далековато, но хозяин не посмеет отказать в желании одному из важнейших граждан города.
В самом деле, тот подал кофе, извинился.
Хетель кивнул, и хозяин вышел. С чашкой в руках Хетель подошел к столику инспектора. Они не поздоровались, не произнесли ни одного слова, только смотрели друг на друга выжидающе, холодно и, кажется, равнодушно, но со скрытой ненавистью
Наконец Кноль начал:
— Я уже говорил вам, герр Хетель, что вы окружены. Мы можем арестовать вас хоть сейчас, и все зависит от меня. Обвиняют вас в убийстве Георга Циммера и в ограблении тайника.
Хетель попробовал проявить выдержку: глотнул кофе и даже улыбнулся.
— Здесь какое–то недоразумение, господин инспектор. Я всего лишь владелец школы и редко когда отлучаюсь из Альт–Аусзее.
— Не будем терять время, Хетель! — оборвал его Кноль. — Поскольку время работает против нас, против вас и меня. Может случиться так, что спустя несколько часов вас не спасет уже ничто. Пока же я могу помочь вам.
— Сколько? — выдохнул Хетель нервно.
Кноль сложил руки на груди.
— Три миллиона шиллингов! — произнес твердо.
— Вы сошли с ума, инспектор! — взвизгнул Хетель.
Кноль немного помолчал. Нагнулся над столом, уставившись на Хетеля.
— Это мое последнее слово! Даю вам полчаса на размышление. Полчаса, и ни одной минуты больше. Если через полчаса я не получу чек, мы возьмем вас. Обязательно возьмем…
— Но ведь три миллиона шиллингов!.. — чуть не заплакал Хетель. — Это же грабеж!
В голосе Кноля прозвучала ирония:
— По моим подсчетам, вы вытащили из тайника не менее пятисот килограммов золота. Что такое три миллиона шиллингов по сравнению с этим?
Хетель решительно поднялся.
— У нас нет другого выхода, — признался наконец. — Но какие у вас гарантии?
— Мы будем связаны одной веревочкой, — понял его Кноль. — Однако учтите, мне приходилось иметь дело с фальшивыми чеками, и, прежде чем отпустить вас, я проверю…
— Ну что вы! — деланно обиделся Хетель. — Вы получите чек на венский банк.
— Я проверю его в Зальцбурге.
— Как хотите, — пожал плечами Хетель. — Но я должен посоветоваться. Как вам удалось выследить нас? — спросил вдруг.
— Не теряйте времени, Хетель. Буду ждать вас на улице. И знайте: все ваши телефоны, кроме того, по которому я звонил, по моему приказу контролируются.
Когда Хетель ушел, инспектор в изнеможении оперся локтями о стол. Посидел так минуту. Наконец успокоился, выпил чашку холодного кофе. Подошел к телефону, набрал номер и сразу услыхал Бонне.
— Докладывает инспектор Кноль. Вчера вечером шофер Хетеля Петер Шульц ездил в Блю–Альм и спрашивал, есть ли телеграмма на его имя. Да, наверное, жду указаний… Остальное по–старому, господин комиссар. Я познакомился с лавочником, обслуживающим Хетеля, и сегодня попробую заглянуть в его гроссбухи. Понимаете, не увеличил ли он продажу спиртного владельцу школы. Ученикам вряд ли дают шнапс, а вот двум взрослым, да еще обреченным на одиночество, ничего не остается, как пить. Почтовые чиновники предупреждены, и мы ознакомимся с телеграммой, как только ока придет. Вам, пожалуй, нет необходимости приезжать сюда. Я уже говорил, что каждый новый человек в таком городке вызывает интерес. Я жду вас вечером, когда стемнеет. Спасибо, комиссар, но пока что я еще ничего не сделал.