Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти
Шрифт:
В котелке было что-то чёрно-осклизлое, но пахло знакомо и вкусно, только чем — забыл…
— Что это за блюдо?
— Ешь, Никанорыч, это грибы! Натуральные опята. — Воробьёв засмеялся. — Как из подмосковного леса, только сильно перезревшие.
— Не отравишь? — полковник стал есть, точнее, глотать скользкое месиво, поскольку жевать было нечего.
— Опробовал, прошло три часа — жив, — уверил «грибник». — Никаких сигналов… Никанорыч, ты пленного сейчас допросишь или на закуску оставишь, когда в деревню сползаем?
Если Воробьёву удавалось
— Сейчас… Только съем вот это… блюдо. По-моему, ты его уже один раз съел. Такое ощущение, что всё уже пережёвано.
— Никанорыч, ты ничего не понимаешь в грибах! — искренне заявил Воробьёв. Это называется — грибная икра. Приготавливается из перезревших или червивых грибов. Конечно, после специальной обработки. Ну вкусно же? И посмотри, сколько там лука!
Он ждал похвалы либо удивления, откуда взялся лук, да и соль, котелок, ложка, — но этого «кошкодава» всегда приходилось держать в узде: стоит раз похвалить, как тут же допустит промах. Арчеладзе выскреб икру, так и не заметив в ней лука, облизал ложку.
— Ну давай теперь твоего пленного, на второе. Кстати, кто он такой?
— Кажется, из негласной охраны, — предположил Воробьёв. — Тут километрах в трёх есть деревенька, на первый взгляд, брошенная, пустая. Но ничего не тронуто. Кругом же всё разграблено, а тут домики — заходи и живи. Я хотел зайти, а этот приятель вырос передо мной, как гриб. Говорит только по-английски, так что мы с ним не столковались. Но дерётся хорошо, чувствуется школа спецслужбы.
Пленный сидел в яме под танком со снятыми гусеницами, связанные руки торчали между катков, обхватив балку торсиона. Воробьёв отвязал его, вытащил из ямы и усадил к броне. Чувствовалось, что он подавлен и обозлён от своего положения и вида: осенний камуфляж уделан в грязи, глаза заплыли, сквозь разбитые губы чернеет прореха пары выбитых зубов.
— Оружие у него было? — спросил Арчеладзе, разглядывая пленного.
— А вот! — Воробьёв вынул из-под куртки итальянский пистолет-пулемёт «Беретта» с глушителем. — Классная штука, стоит на вооружении американских спецслужб. И посмотри, какая радиостанция. Я такой ещё не видел. Но ни документов, ни нашивок — всё чисто.
Пленный прислушивался к разговору, языка не понимал, однако угадывал, о чём идёт речь.
— Встать! — приказал ему по-английски полковник.
Тот медленно разогнулся, опершись спиной о броню, смотрел пытливо и тяжело.
— Гляди, Никанорыч, он здорово ногами работает, — предупредил Воробьёв.
— Возьми котелок, принеси воды, — распорядился Арчеладзе, поигрывая «Береттой». — Бегом!
Когда Воробьёв умчался вдоль траншеи, пленный разлепил губы.
— Моё подразделение находится здесь в составе миротворческих сил ООН, шепеляво проговорил он. — Всякое задержание и разоружение незаконно, кем бы вы ни были.
— Тебя как зовут? — просто спросил Арчеладзе.
— Меня
— Очень приятно, полковник Арчеладзе, — представился он, замечая, как звучание фамилии обескуражило пленного.
— Вы француз? Или голландец?..
— А как ты считаешь, Мартин?
— Меня смущает язык. Вы говорили на каком-то славянском языке!
— Не на каком-то, свинья, а на русском! — выразительно сказал полковник.
— Да, я знаю, русские стоят там, — он указал направление. — Но ваш батальон тоже входит в состав миротворческих сил. Почему меня задержали? Я называл пароль вашему подчинённому!
— Понимаешь, он не говорит по-английски, — Арчеладзе отвёл предохранитель и выстрелил в землю, между ботинок пленного. — И знает всего два слова — да и нет. А потом, ты же первый попытался его задержать?
— Я действовал по инструкции! Он занимался мародёрством!
— Что он делал конкретно?
— Проник на охраняемую территорию и выкапывал овощи.
— Какие овощи?
— Лук. Там на грядках есть лук!
— Ты что же, старина, грядки там охранял? — засмеялся полковник, хлопая по плечу. — Гражданская полиция ООН стережёт грядки! Не мир в Боснии, а какой-то лук! Обязательно расскажу это журналистам!
— Я охранял объект, — просвистел в щербатину пленный. — А ваш подчинённый проник на территорию!
— Так вот знай, Мартин Кинг, — Арчеладзе вытер наигранные слёзы. — Сходить в огород за луком у нас в России не считается мародёрством. И полагаю, никакая международная конвенция не признаёт это действие за преступление. Не так ли?
— Есть строгое разграничение полномочий, — заявил он. — Ваши подчинённые не имеют права вторгаться в зоны, охраняемые нашим контингентом войск. Это обусловлено Протоколом! Меня не интересует, что принято у вас в России!
— Ну, будет тебе, Мартин, — примирительно махнул рукой полковник. — Мой офицер взял немного лука, чтобы приготовить грибы. Стоит ли поднимать скандал?
Подавленность пленного сменилась возмущением.
— Ваш офицер проник на особо важный объект! Обезоружил охрану!..
Арчеладзе выстрелил ещё раз, теперь в грязную, отвисшую у ботинка штанину — пленный непроизвольно дёрнулся, потянулся связанными руками к ноге.
— Ты сам отдал эту игрушку! Офицер доложил, что ты, парень, сам сдался в плен. О чём я вынужден доложить в объединённый штаб.
— Это неправда! Я пытался задержать!..
Вернулся Воробьёв с котелком желтоватой дождевой воды, и Мартин, увидев его, мгновенно замолк.
— Вот видишь, — назидательно проговорил Арчеладзе. — Мой офицер готов подтвердить это под присягой. А если ты не согласен, старина, то он лишит тебя ещё пары зубов.
В щёлках его распухших глаз мелькнула ненависть.
— Лично вам это будет стоить карьеры. Вас немедленно вышвырнут из Боснии вместе с солдатами.
— Умой ему физиономию, — сказал Арчеладзе Воробьёву. — Не годится с такой рожей возвращаться в свою полицию.