Сокровища зазеркалья
Шрифт:
Ай да я! Ай да молодец! Удачно я этому щенку мозги вправила!
Парень, сидевший рядом с Аленой, оказался достаточно воспитанным, чтобы встать и поздороваться с Грэмом. Вид у него при этом был удивленный и не очень довольный.
— Привет, Кирилл, — бросил вервольф и, проигнорировав протянутую для приветствия руку, одним плавным движением опустился рядом с девушкой и собственническим жестом притянул ее к себе.
Алена обернулась и, бросив на нас удивленный взгляд, с подозрением уставилась на оборотня.
— Рена, это
— Обстоятельства вынудили провести воспитательную работу, — засмеялась я, — Вроде вышло, а? Как считаешь?
— Прогресс на лицо, — хмыкнул Син.
— А ты точно на него никаких своих амулетов не вешала? — хихикнул один из эльфов.
— Нужны ему мои амулеты! Я его просто до смерти напугала.
Незваные гости, оказавшись не у дел, расшаркались и испарились с горизонта. Грэм позы не поменял, и Алена снова послала нам недоуменный взгляд. Марта сделала ей ручкой и подмигнула.
— Дамы, а вы не хотите озаботиться провиантом? — поинтересовался один из эльфов.
— Ой, тут чуть повыше, в рощице такая милая полянка есть, — защебетала Марта, — давайте там устроимся. А то тут толпа такая. Значит так, — принялась она раздавать ценные указания, — вы, мальчики, можете пойти поиграть, о вас уже те нимфетки спрашивали, соскучились, наверное. Син, ты нам все это дотащить поможешь. Алена! Алена, ты можешь загорать дальше. Мы вас позовем, когда все приготовим.
Озадачив таким образом всю компанию, она подхватилась с места и потащила меня за собой.
Пока мы разжигали костер и наводили красоту на большой клетчатой скатерти, я выложила Марте все последние новости.
— Шета права, — задумчиво сказала эльфийка, — Я сказала Алене, что нам тоже нужна ее помощь, и думаю, она готова согласиться. Так что дело за Грэмом. Хоть бы он ее перекинуться еще раз уговорил, что ли.
— Пока она сама не научится и не почувствует себя оборотнем, это безнадежно.
— Но она же уже прошла одну трансформацию. Насколько я знаю, второй раз проще.
Примерно через полчаса, приставив Синдина следить за жарящимися на кизиловых прутиках колбасками, мы пошли звать остальных.
— Что, черт подери, она с ним делает?! — я застыла, как вкопанная, едва увидела расположившихся на покрывале Алену и Грэма.
Оборотень лежал на животе, уткнувшись лицом в сжатые кулаки. Алена, перекинув одну ногу Грэму через спину, прижималась к нему грудью и пальчиком выводила на спине какие-то узоры.
Сорвется! Как пить дать сорвется! И тогда… либо опять сбежит от нее, поджав хвост, либо… Нет, о таком повороте событий и думать не хочется! Нет, ну той есть думать-то, может и хочется, и даже приятно в некотором роде о таком подумать… Ой, блин, занесло мои мыслишки шаловливые!
— А ты не видишь? — Марта хихикнула, как девчонка, — Она пытается его соблазнить.
— С ума сошла! Бедняга Грэм! Он никогда на это не пойдет.
— Даже не думай! — Марта схватила меня за руку, — Она все делает правильно.
— Ты что, Марта! Это же просто жестоко по отношению к нему!
— Что жестоко? Рената, перестань, осмысли ситуацию трезво.
— Да что тут осмысливать! Грэм и так не знает, как сдержаться, и он никогда не позволит себе так ее унизить!
— С точки зрения оборотня — да, — Марта положила мне руку на плечо и заговорила очень спокойным проникновенным тоном, — Но, мне кажется, ему стоит снова стать человеком.
— Снова? Что ты имеешь в виду?
Когда она так разговаривает, хочется вытянуться по стойке смирно и пожирать глазами. Вот только Грэм мне сейчас был важнее, чем Марта.
— Гектор объяснил мне, что для Грэма пребывание в этом мире совпало с очень важным моментом в становлении личности оборотня. Тогда из-за конфликта реальности и генетической памяти он стал почти человеком. И эту девочку он полюбил не как оборотень, а как человек. Сейчас ему стоит вспомнить об этом.
— Все равно не понимаю.
— Она не позиционирует себя вервольфом.
— Ну и что?
— Она ведет себя, как человеческая женщина. Нормальная влюбленная женщина, которой очень надо, чтобы ее любили в ответ. И пока она не получит этого доказательства, она не сделает следующего шага.
— Ты считаешь, что в качестве этого доказательства ей обязательно надо так над ним издеваться?
— А это твоя вина, дорогуша, — хмыкнула Марта.
— А я здесь причем? — вконец растерялась я.
— Зачем ты рассказала ей о том, как Грэм все это время хранил ей верность? Вот теперь она и пытается проверить его на вшивость.
— В смысле?
— В смысле, ей нужно выяснить следующее: действительно ли он хранил ей верность, ей ли он хранил верность, не импотент ли он…
— Ну, ты как скажешь! — фыркнула я.
— Это не я, это она сама такое предположение выдвинула.
— Она что, совсем рехнулась?!
— А что ей еще думать? От нее самой он шарахается, от леди Рисс, как ты ей сообщила, тоже. Вот она и додумалась. Но я не об этом. Это только одна из версий. А еще она может проверять, не дал ли он какого-либо не имеющего к ней отношения обета, и наконец, если дал, то хватит ли ее власти, чтобы заставить его этот обет сломать.
— Мне кажется, ты приписываешь ей просто макиавеллевскую изобретательность, — усомнилась я.
— Это ее подсознательная мотивация. Спроси ее, и она не сможет всего этого объяснить. Она действует интуитивно.
— То есть вообще мозгов не включает? Так тогда это просто похоть, уж извини.
— Да нет, это не просто похоть. Я думаю, она и сама-то толком не понимает, что значит хотеть мужчину. Впрочем, как и ты, дорогая.
— Марта! — вот ведь умеет заставить покраснеть, проницательная наша.