Сокровище Беаты

Иволгин Владимир

Принцесса, сузив щёлки глаз, тем же презирающим взглядом проводила брата и властно приказала горничной:

– Подай тот красный костюм.

.............................

Во дворе скопилось множество народу: королевская свита, бургомистр, настоятель местного собора, городской судья, советники и прочие сановные лица Валенсбурга расположились за столом летней веранды; гвардейцы её величества и любопытная прислуга толпились возле вольера – все собрались поглазеть на то, как наследники престола будут демонстрировать конные трюки. Для этого лично самим графом были отобраны надёжные, объезженные скакуны. Шерсть их была вычищена до блеска, гривы и хвосты аккуратно подстрижены. За невысоким бревенчатым ограждением по круглому вольеру грациозной поступью вышагивала пара молодых рысаков гнедой и рыжей масти. В центре вольера стоял конюх, низкорослый седовласый

старичок с добрыми, слезящимися глазами по имени Берак, который время от времени резким щелчком своего длинного хлыста подгонял жеребцов. Чуть позже к нему присоединился высокий и подтянутый Лоренцо, с видом знатока наблюдавший за резвой трусцой приготовленных к состязанию коней – он лично отвечал за безопасность наследников. За накрытым столом, посередине, под шёлковым навесом величаво восседала королева в утянутом розовом платье, поверх которого красовалась мантия, подбитая мехом горностая. С искренним восторгом и любопытством она взирала на породистых, разномастных скакунов, молодцевато гарцующих по кругу. Слева от государыни пустовали два места, приготовленные для принца и принцессы. Далее в шеренгу растянулась королевская свита. Одинаково худые и бледнолицые фрейлины в роскошных шёлковых нарядах, не переставая, махали пышными веерами, жеманились, интересничали и перешёптывались между собой, то и дело поглядывая на мускулистых гвардейцев. Министры королевского двора после сытного обеда усиленно боролись со сном. По правую десницу от августейшей особы расположились хозяева Каймангрота, приглашённый на торжественный приём бургомистр Гарольд Флэнеген – о нём автор замолвит словечко в своё время, далее по списку чиновники городской управы – все они были одеты в шёлковые кружевные рубашки, бархатные камзолы с золочёной вышивкой и плотно прилегающие панталоны. Судя по всему, королева неплохо разбиралась в лошадях. Она увлечённо расспрашивала хозяина о каждом жеребце, которого выводил на показ конюх, и Готлиб в свойственной ему манере подробно и многосложно излагал особенности очередного красавца, указывая на его тонкие, порой неуловимые отличия.

– Ваше величество, обратите внимание на этого редкого вороного арабского скакуна, как высоко задран его хвост. А ещё, если повнимательнее присмотреться, то можно заметить, что переносица у него слегка вогнута.

– Чудесный конь! – восклицала Клотильда. – Я в него просто влюблена. Ах, какое изящество, какая грация, какие аристократические манеры!

– Я приказал оседлать для наследного принца чистопородного ахалтекинца, а для её высочества – маститого красавца-голштинца. Полагаю, ваши детки останутся довольны таким предложением.

– Прекрасно. Ричард и Амелия тренировались у самого Альфреда Моргана.

– О, это великий мастер верховой езды! – в очередной раз проявил свою осведомленность граф, чем вызвал немалое удивление королевы.

– Однако же, господин Готлиб, вы меня сегодня не перестаёте удивлять. Вам известны такие имена. И это здесь, в провинции. Сюда, наверное, и сплетни-то столичные долетают с опозданием на годы.

– Старая привычка уделять внимание подробностям, ваше величество.

– Не опасаетесь за своих лошадок? Принц и принцесса лихие наездники.

– Если они тренировались под началом такого известного жокея, как мистер Морган, я уверен, это будет успешный и полезный опыт для моих любимцев.

– Вы абсолютно правы, граф, мои дети замечательно управляются с лошадьми. Вот только я с детьми не могу управиться. Трудный возраст, знаете ли… И ведь строго-настрого велела не задерживаться, а их всё нет и нет, – снова закипая, выказала своё раздражение королева.

– Кажется, я их вижу, – вытянув шею, сказала одна из ближних фрейлин, не переставая махать пышным веером.

– Луиза, ты себе так воспаление заработаешь и меня простудишь. Сейчас же прекрати махать! – приказала Клотильда бледнолицей барышне, и та вмиг свернула веер.

В самом деле, к вольеру торопливым шагом направлялись принц Ричард и принцесса Амелия. Вслед за ними поспешала Беата в своём новом наряде, украдкой поглядывая на толпившуюся публику, которая, к немалому её удивлению, угодливо перед ней расступалась, очевидно, принимая за юную придворную фрейлину. Беатрис очень хотелось, чтобы в ней признали ту самую девочку с окраины Валенсбурга, при этом не переставая восхищаться тем, как она выглядит. Чтобы матушка, увидев дочь, ахнула от восторга, а Мартин своим намётанным глазом портного оценил покрой платья, пошитого по последнему писку моды и то, как оно безукоризненно сидит на ней. Но ничего этого толпа не замечала.

Дворня льстиво улыбалась, кланялась и уступала дорогу только потому, что так было заведено. Кем заведено и когда, никто того не ведал, но кто-то поделил весь мир на избранное сословие, ни в чём не знающее меры, и бесправный сброд, неизбалованный скупой судьбой. Простой люд, теснившийся возле ограждения, увлечённо следил за происходящим внутри вольера, где к тому времени развернулось самое настоящее представление. Лоренцо оседлал гнедого коня и погнал его по кругу, на ходу исполняя эффектные трюки, такие как скачка стоя в стремени, соскок с посадкой в седло через круп коня, езда спиной вперёд, волочение и прочее. Всё это он исполнял лихо, с задором, под бурные овации восхищённых зрителей. Королева в сердечном умилении любовалась виртуозным мастерством своего фаворита. На каждый такой ловкий трюк она реагировала восторженным рукоплесканием, и вся свита, вторя её величеству, тут же отзывалась бурными аплодисментами и похвалами. Как уже упоминалось выше, специально для принца и принцессы были приготовлены два объезженных скакуна. Конюх ещё раз проверил, крепка ли на них сбруя, и уступил место кузнецу, который, присев на корточки, взялся осматривать жеребцам копыта. Бдительный приказчик, завидев королевских наследников, поспешил им навстречу. Подскочив к вольеру, он возник у них на пути, будто шляпистый мухомор, и, изобразив благоговейный поклон, масляным голоском отрекомендовался:

– Ваше высочество, позвольте преставиться, личный распорядитель графа Готлиба, Жак Меро. Мне поручено организовать для вас променаж на этих двух прекрасных жеребцах. Наш конюх уже завершил все приготовления, поэтому вы можете принять участие в увеселительной прогулке по манежу, как только пожелаете.

– Благодарю вас, господин Меро, – кичливо задрав подбородок, ответил принц. – Уже не терпится оседлать этого игреневого красавчика. Надеюсь, он не строптив?

– Не извольте сомневаться, ваше высочество. Кони объезжены и послушны, – отрапортовал управляющий и пнул ногой сидящего к нему спиной кузнеца, давая понять, чтобы тот убирался прочь.

Кузнец медленно распрямился на нетвердых ногах и заплетающимся языком, сжёвывая слова, пробубнил:

– Всё готово, господин Меро, можно ехать.

Он обернулся, и Беата ужаснулась: перед ней стоял Дэйв Фрост, бывший подмастерье мастера Ларса Эклунда, её отца. Что с ним стало! С той поры, когда Беата видела его в последний раз, прошло всего несколько лет, и за это время он изменился до неузнаваемости: поросшее щетиной лицо сильно исхудало и осунулось, а из-под полей низко надвинутой на лоб кузнечной шляпы смотрели потускневшие глаза. Принцесса брезгливо поморщилась, увидев эту помятую фигуру с запущенным лицом.

– Уступи дорогу их высочеству, болван! – в гневе выругался на него Меро.

Дэйв, понурив голову и покачиваясь, отступил на пару шагов назад. Сердце Беаты сдавило от жалости при виде такой унизительной сцены. И хотя все эти годы она гнала прочь от себя любое напоминание о человеке, отрёкшемся от её отца и предавшем забвению их дружбу, всё же смотреть, в кого превратился когда-то близкий их семье друг, было нестерпимо больно. Беата в глубине души надеялась, что Дэйв узнает её, но он по-прежнему тупо таращился туманным взглядом в пустоту, оставаясь безучастным к происходящему вокруг.

– Ну раз всё готово, стало быть, по коням! – бойко объявил принц и, вставив правую ногу в стремя, ловко запрыгнул в седло.

А следом и принцесса Амелия в красном костюме наездницы лихо оседлала своего вороного голштинца. Беата с восхищением смотрела на то, как Ричард уверенно и красиво держит осанку, слегка покачиваясь в седле, и, как конь, чувствуя на себе опытного наездника, покорно повинуется его командам. Принцесса, заметив, что горничная не сводит глаз с её брата, приблизилась к нему вплотную и слегка притянула его к себе за рукав. Ричард завалился набок и Амелия стала что-то нашёптывать ему на ухо.

– Зачем тебе это? – спросил он, удивлённо взглянув на сестру.

– Будущим монархам следовало бы уяснить одно правило: долг платежом красен. Я спасла тебя от гнева матушки – ты обещал меня слушать. Так что изволь, – ответила принцесса.

Развернув коня, она обратилась к Беатрис:

– Ты можешь подойти поближе к манежу. Скажем, вон туда, – Амелия указала ей на безлюдное место, где густела намешанная копытами грязь. Очевидно, там конюх омывал лошадям ноги перед выгулом. Лужица растеклась за ограждением и внутри манежа. – Оттуда удобнее наблюдать за трюками, которые будет исполнять мой очаровательный братец. – Добавила принцесса.