Сокровище Китеж-града
Шрифт:
Она сильнее прижалась к Всеславу, побуждая его внять гласу божьему.
– А почему они вооружены? Разве молочницы пользовались мечами? – спросил сыщик, привлекая внимание дамы от интимной стороны жизни к более прозаической.
Та задумалась, напряженно глядя на Кришну и ярко разодетых гопи.
– Боже мой! – воскликнула она, как будто увидела что-то непристойное. – Да ведь они напялили кимоно! Это же нонсенс! Абсурд! Гопи должны носить сари! Я совершенно запуталась…
Изрядно опьяневшая дама начала дергаться, вырывая
– Вы куда? – сделал удивленный вид Всеслав. – Танцевать вместе с ними?
Его предположение охладило даму. Она перестала дергаться, и только возмущенное сопение выдавало ее недовольство происходящим.
Тем временем девушки закружились в танце, изображающем сражение с невидимым противником. Кришна-Кутайсов подыгрывал им на флейте. Из открытых окон Кухни-гостиной во двор доносились восхитительные запахи японских деликатесов. По-видимому, повара принялись за свою работу. Быстро темнело.
По окончании представления девушки под рукоплескания подвыпивших гостей и нестройные крики «браво!» раскланялись и убежали.
«Однако где же Ева? – подумал Смирнов. – По законам жанра ей уже пора бы появиться».
В то же мгновение электрические гирлянды погасли и во дворике воцарился мрак, едва рассеиваемый бледной луной и светом из окон салона. Звук индийского барабана тоже стих, чтобы возобновиться с новой силой.
Никто, в том числе и Всеслав, не понял, откуда появилась девушка в красном сари. При каждом ее шаге позвякивали колокольчики-гхунгру, а в руках она держала толстую свечу. Волосы девушки были украшены живыми цветами, золотое головное украшение проходило по пробору и окаймляло лицо, две большие круглые заколки по обе стороны пробора символизировали солнце и луну. Длинные серьги, браслеты, ожерелья, подвески и колье, надетые одно поверх другого, переливались красными и зелеными камнями. Глаза ее, удлиненные черной краской – каджалом, выразительные и страстные, блестели от огня свечи…
Вздох восхищения и ужаса пронесся среди гостей, кто-то пронзительно вскрикнул… Кутайсов, забыв о роли бога Кришны, бросился к танцовщице, схватил ее за плечи и… отшатнулся. Он застыл в оцепенении, блуждая по сторонам безумными глазами, потом резко повернулся и скрылся за раскрытыми дверями салона, растворившись в темноте коридора…
Появление «красной танцовщицы» взбудоражило участников церемонии.
– Это она! Она… – прошептала канареечная дама, всем своим пышным телом повисая на Смирнове.
Запоздало придя в себя, сыщик оказался перед дилеммой: бежать ли вслед за Кутайсовым или продолжать наблюдение за остальными. Чутье подсказало ему, что лучше остаться на месте. Догонять Кутайсова поздно. Если он решил исчезнуть, то уже сделал это.
Девушка в красном сари не собиралась танцевать. Она постояла немного, как бы осваиваясь, осматриваясь по сторонам. Все затаили дыхание, и только индийские барабаны продолжали отбивать свой замысловатый ритм. Прекрасный «призрак» искал глазами кого-то в толпе; темнота, перемежающаяся яркими вспышками электрических гирлянд, будто нарочно мешала смотреть. Очередная вспышка
Глядя на этот полубезумный экстаз избалованного, пресыщенного зрелищами общества, Смирнов вынужден был признать, что выдумка Варвары Несторовны не так уж дика и вполне оправдывает себя. Чем еще можно было вызвать у гостей подобный жгучий интерес и привести их в транс, буквально пригвоздивший каждого к месту?
Позвякивая колокольчиками, «красная танцовщица» двинулась в сторону Всеслава, и он узнал Еву. Собственно, он и раньше предполагал, что это именно она, но настроение толпы, всеобщий накал страстей заразили и его.
– А-а-аах-х… а-аа-а! – завопила повисшая на нем дама, обмякая.
– Не бойтесь, это Радха, подруга Кришны, – наклоняясь, прошептал Смирнов ей в самое ухо. – Я ее знаю.
Он понимал, что только простые, будничные слова могут привести в чувство пьяную испуганную женщину. Самое обычное объяснение сверхъестественного явления действует как противоядие. Канареечная дама встрепенулась, ее взгляд стал более осмысленным. Девушка в красном сари приветливо улыбалась красивыми, ярко накрашенными губами, в ее облике не было ничего демонического, потустороннего.
Дама икнула, приходя в себя. Радха не пугала ее. Светлая возлюбленная Кришны несет в себе воссоединение божественного начала с человеческим и не может причинить вред.
– Я заждался тебя, дорогая, – ласково сказал Всеслав, свободной рукой обнимая Еву.
Канареечная дама ощутила себя лишней. Судорожно вздохнув, она выпрямилась, пытаясь обрести опору. Ева придвинула к ней пластиковый стульчик, множество которых стояло повсюду, заботливо принесенные для гостей Сашей Мозговым.
– Присядьте, – как можно мягче предложила она, переглядываясь с Всеславом.
– Ты умеешь произвести эффект своим появлением, – усмехнулся он. – Надеюсь, все живы?
– Я сама не ожидала такого, – прошептала Ева. – Видел, как Кутайсов на меня набросился? У него были такие глаза… я думала, он меня убьет! А ты стоял себе спокойненько и любезничал с очаровательной толстушкой!
– Я не любезничал, – возразил Смирнов. – Я работал.
– Успел что-нибудь заметить?
Сыщик признался, что почти ничего.
– Темень, вспышки, сборище ряженых, – шепотом оправдывался он. – Сплошной блеск и треск! Попробуй что-нибудь рассмотреть!
Тишина, до сих пор нарушаемая лишь глухим, однообразным ритмом барабанов, сменилась охами, вздохами, смехом и бурным обсуждением мнимого призрака. Общество смеялось над собой так же самозабвенно, как только что застыло и онемело в суеверном ужасе.
Мигающие гирлянды отключили, вместо них зажгли несколько факелов. Из салона вышла Марианна в розовом кимоно, похожая на японскую принцессу, и предложила гостям отведать изысканных восточных яств. Успевшие проголодаться, пережившие шок приглашенные поспешили в Кухню-гостиную, вдыхая тонкие ароматы додзё-набэ и якитори.