Сокровище Китеж-града

Солнцева Наталья

Еве цветка не досталось, и она немного расстроилась.

– Ты уже поймала свой лотос, – шепнул ей на ухо Смирнов. – Это я!

Девушки в сари вместо саке разносили на деревянных подносах плетеные корзиночки со свечами. Желающие погадать в ночь Поклонения Лотосу могут зажечь свечу и пустить ее по воде. Чтобы не перепутать свою корзиночку с другими, каждый прикрепляет на нее отличительный знак. Корзиночки, которые встретятся, принесут своим хозяевам горячее, как огонь, и чистое, как лепесток лотоса, взаимное чувство.

Гости

расхватали корзиночки и сгрудились у водоема. Кто-то не удержался, свалился в воду под оглушительный хохот окружающих. Множество корзиночек с зажженными свечами плавали между листьев лотоса. Сэта Фадеева искала черепаху, внимательно глядя вниз, под ноги. Наконец она выпрямилась с черепахой в руках, понесла ее в дом. Звучала индийская музыка – традиционный барабан, лютня и флейта, заглушаемая смехом, шутками гостей.

Ева следила глазами за корзиночкой Рихарда, которую он украсил золотистой тесьмой и пустил по черной блестящей воде. Она медленно поплыла, кренясь чуть набок, встретилась с другой корзиночкой, где в свечу была воткнута серьга с синим камнем, и увлекла ее в укромный уголок водоема.

Ева поискала глазами хозяйку салона. Неделина стояла у самой воды, взволнованная и печальная. В ее ухе качалась длинная серьга с фальшивым сапфиром, второй серьги не было.

– Посмотри! – Ева толкнула сыщика локтем. – Неделина и Рихард…

Конец фразы заглушили звуки фейерверка. Луна скрылась за тучкой, словно уступая место искусственным огням, факелы догорели, в ночном воздухе запахло порохом и розовой водой. Девушки в сари обрызгивали этой душистой влагой всех, кто попадался им под руку. Стоял невообразимый шум, смех, крики восторга, визг, грохот петард и мелких ракет…

Ева услышала всплеск. Кто-то снова свалился в воду. Ему не спешили помогать. Пусть побарахтается вволю, переворачивая корзиночки с догорающими свечами, а остальные посмеются. Рихарду что-то не понравилось, и он, расталкивая пьяных, дурачащихся гостей, бросился к воде. Всеслав оставил «сладкую гопи«на попечение мандарина-Скокова и поспешил за ним. Среди перевернутых корзиночек и листьев лотоса была видна женщина, лежащая лицом вниз. Она не барахталась. Утонуть в водоеме было невозможно по причине его малой глубины, но захлебнуться…

Рихард прыгнул в воду и подхватил женщину; вместе со Всеславом они вытащили ее, положили на землю.

– Ольга Лужина, – пробормотал инструктор. – Угораздило же ее!

Сыщик присел, приложил руку к сонной артерии женщины и замер. Лужина была мертва.

ГЛАВА 15

Одинокий Утес выпил с горя. Неприступная Марианна не желает любить нищего! В общем, это правильно. Хотя русским женщинам издавна была присуща жалость к убогим, обиженным судьбой.

– Да ведь то жалость, – сам себе объяснял пьянчужка. – А я любви хочу. Чистой и преданной. Которая бы от благ земных не зависела. Негоже небесное мешать с прозаическим – деньгами, например, или одежонкой. Мелко это, недостойно!

И так и сяк

рассуждал оборванец, а только не шла у него из головы Марианна. После разговора с ней Одинокий Утес долго сидел, глядя ей вслед. «Вечером в салоне праздник, – раздумывал он. – Меня ни под каким видом не пустят. А так хочется потанцевать с Марианной, обнимая ее гибкую, теплую талию… или просто посидеть рядом, полюбоваться, как другие танцуют. Выпить по рюмочке, как все культурные люди, а не из горла в подворотне, без закуски, без приятного общества. Эх, и зачем я себе муку этакую придумал?!»

Вечером нищий не выдержал, вернулся к заветному забору, приник к нему лицом, залюбовался – красиво живут люди: водоем с кувшинками, иллюминация, флажки, фонарики, цветы, запахи аппетитные, музыка… Вот музыка, честно говоря, не очень – дикая, примитивная какая-то: барабан трещит, да дудка пищит. Срамота, а не музыка. Неужели состоятельные люди не могут себе нормальной, хорошей музыки позволить? Впрочем, это у них мода нынче пошла на такую музыку. Чем дряннее, тем моднее.

Вечерело. Нищего никто не прогонял, не до него было. Хлопот много по случаю праздника. А он ни к кому и не приставал, глядел только.

– Есть на что посмотреть, – шептал. – Не перевелись еще шуты на земле!

Гости съезжались один чудней другого – кто китайцем вырядился, кто турком, а кто японским самураем. Особенно женщины постарались, они решили этой ночью затмить луну своими нарядами. И краски не пожалели, намазались, как клоуны в цирке. Дорогая, наверное, краска-то. За одну коробочку десять бутылок водки купить можно. Или даже больше. Нищий вздыхал, качал головой, сердился, смеялся, но от забора не уходил. Решил досмотреть представление до конца.

Девица в красном сари, увешанная с головы до пят позолоченными побрякушками, ввергла всех в оцепенение своим появлением. Чем она их заворожила, интересно? Неужто такая красавица? Один мужик, разодетый Кришной, враз забыл про свою дудку, на которой пытался пиликать, кинулся к ней, схватил за плечи… прямо взбесился парень от страсти. Она ему, видать, глазки строила, а ближе не допускала. Вот и довела человека до белого каления. Не выдержал Кришна: он хоть и бог, но тоже ласки хочет. А ему – от ворот поворот! Убежал, бедняга, не вынес такого позора. Ему бы сейчас выпить, облегчить израненную душу – глядишь, и отпустит.

Попрошайка неплохо разбирался в восточных премудростях, символике и богах. Раньше, еще когда на лыжах по горам катался, сам увлекался некоторыми хитрыми штучками: поза лотоса, медитация, йога и прочее. Чего только люди не придумают ради забавы?

Когда началась ночная церемония, он по-настоящему увлекся. А что? Красиво! Факелы горят, девушки в разноцветных сари танцуют… Даже Кришна забыл про свою печаль, вылез из окна и, никем не замеченный, притаился в темном углу двора, у самого забора. Тоже охота развеяться человеку. Красивый же мужик, рослый, статный; такому стоит раз свистнуть – куча девок сбежится. А туда же… переживает! Сердце-то у всех живое, не каменное.