Сокровище Пущи

Морозова Мария

Пообедав, я вернулась к грядкам и аккуратно взрыхлила почву для новых посадок, мурлыкая себе под нос незатейливую мелодию. Никогда бы не подумала, что огородные успехи могут заставить меня чувствовать такую гордость. Но я и правда гордилась. Пусть огород смотрелся очень скромно по сравнению с соседскими, он был моим детищем, в которое вложено время, силы и даже душа. Надеюсь, укроп ощущает, с каким воодушевлением я его окучиваю.

Но довести дело до конца не удалось. Арс, как и обещал, зашел за мной около двух, сообщив, что Зудин

очнулся. Я тут же забыла обо всем на свете и поспешила за ним.

Участковый лежал в маленькой, но светлой палате на две койки. Вторая кровать пустовала, поэтому мы могли спокойно поговорить без свидетелей.

– Арсений! – всплеснул руками Зудин, завидев нас. – Госпожа Домбровская! Спасители мои!

– Здравствуйте, – смутилась я, не считая свой поступок чем-то героическим.

– Борисыч рассказал, что если бы не вы, то я б сегодня и помер.

– Да, – вздохнул Арс. – Феодора оказалась там очень вовремя.

– Как вы себя чувствуете? – спросила я. Меня все еще мучил легкий стыд за то, что я утащила у участкового улику, пусть он об этом даже не догадывался.

– Живой, и это главное, – улыбнулся тот.

– Вы можете рассказать, что с вами случилось?

– Я не помню. – Зудин тут же погрустнел. – Совсем не помню. Пришел с работы, поужинал, сел читать газету – и все. Провал. Очнулся уже тут. Не представляю, как так вышло. Я ж пью только по праздникам, да и то – по рюмочке.

Мы с Арсом переглянулись. Можно было бы решить, что это алкоголь или аллергия отшибли участковому память так, что он даже не помнил, как пил. Но Зудин и правда не был похож на идиота, который мог забыть об опасной для него траве.

– Посмотреть бы, что у вас дома творится, – задумчиво пробормотал егерь.

– Это запросто, – закивал участковый. – Борисыч сказал, что может меня уже отпустить, если обещаю отлежаться, а не бежать на работу.

– Тогда одевайтесь. Мы подождем вас на крыльце.

Зудин явно торопился, потому что не прошло и пары минут, как он, пыхтя и морщась, вышел на крыльцо. Ему пришлось надеть грязные штаны и несвежую рубашку, поэтому участковый воровато оглядывался по сторонам, чтобы никто не заметил его в таком неприглядном виде. Но больница располагалась в самом конце спокойного переулка, поэтому свидетелей не оказалось.

– Поехали, – скомандовал он, запрыгивая в машину Арса.

Жил Зудин совсем недалеко от меня – на параллельной улице, почти сразу за Людмилой Васильевной. Небольшой аккуратный домик ничем особенно не выделялся среди остальных. Участковый выбрался из машины, предвкушающе хмурясь, и бросился к крыльцу.

– Дверь закрыта, – констатировал он, дернув ручку. – Но не заперта.

Арс оттеснил его от двери и шагнул в дом первым. Я держалась последней, не собираясь лезть ему под ноги. Мало ли, что там внутри творится.

– Пусто, – сообщил Арс.

Облегченно выдохнув, Зудин резво нырнул внутрь. Я поспешила следом.

На первый взгляд в доме все было в

порядке. На полках тонким, но уже заметным слоем лежала пыль, а в раковине громоздилась целая башня из грязных тарелок. Авдеев говорил, что жена Зудина куда-то уехала, поэтому тут вряд ли было что-то необычное. А обо всем остальном может рассказать только хозяин.

Участковый прошелся по комнатам и заглянул в холодильник. В дверце стояла бутылка с темно-розовой жидкостью.

– Это клюквенная настойка, – сказал он. – Я ее у Степаныча беру, для себя. А еще тут стояла и бутылка травяной – такую супруга моя уважает. Только сейчас бутылки нет.

– Видимо, эта та самая, с которой вас нашли, – заметила я.

– Но я не мог ее выпить. Никак не мог! Я ж не дурак, хорошо помню, что от зверобоя опухаю аж до удушья.

– Что-то еще странное есть? – поинтересовался Арс.

Зудин вернулся в гостиную. Обошел ее по периметру, чуть ли не обнюхав углы. Заглянув в спальню, сунул там нос в шкаф и комод. Проверил оконные рамы, которые оказались закрыты. И в итоге уселся в кресло, вздохнул и не слишком уверенно заявил:

– Мне кажется, что здесь кто-то копался.

– Почему вы так решили?

– Ну… – пожал он плечами. – Я же все-таки полицейский. Где-то пыль стерта. Коробки, вон, на нижней полке которые, по-другому повернуты. Газета помялась, а она совсем свежая, вчерашняя.

– Значит, ваш дом обыскивали, – мрачно констатировала я.

Дело принимало нехороший оборот. Сначала участок, потом кабинет Олешевой, теперь вот дом Зудина. Нам попался очень упорный противник.

– Возможно, не только обыскивали дом, но и допрашивали вас, – подлил масла в огонь Арс.

Зудина передернуло. И я его прекрасно понимала.

– А напоили для того, чтобы замести следы.

– Отшибить мне память, – скривился участковый. – Только бутылку взяли не ту. Подумали, что клюква – она для женщин, а мужику нужно что посерьезнее. Но зачем они меня из дома вытащили?

– Может, и не вытаскивали, – предположил егерь, немного подумав. – Пусть вас накачали до полного нестояния, вы могли понять, что начинается аллергия, и выбрались из дома на поиски помощи.

Сказав это, он бросил мимолетный взгляд на меня. Я закусила губу. Выбрался на поиски помощи… Он шел в мою сторону. Неужели почувствовал силу непроявленной ведьмы и отправился к ней? Да нет, ерунда какая-то. Я ж не ведьма, а так, одно название.

– Это еще не все плохие новости, – «обрадовал» Арс. – Авдеев не нашел ни синяков, ни ран. Вы не сопротивлялись. И, скорее всего, потому, что вас оглушили магией.

– Вот-те раз, – насупился Зудин.

– Есть идеи, за чем могли приходить?

– Ни одной, – честно ответил участковый. – Все самое ценное осталось на месте. Заначка там, сережки супружницы моей, они золотые. Ничего не взяли.

– Значит, не нашли.

– Сдается мне, приходили они за тем, что в участке хотели найти.