Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора
Шрифт:
Петр сам решил совершить паломничество к святым местам, какие бы страхи не рассказывали гости монастыря. Монах, кипучую энергию которого не смогли охладить за долгие годы стены кельи, добрался до Иерусалима и поклонился святым местам. Здесь он увидел, что положение местных христиан действительно достойно сочувствия; многие из них, уступая давлению завоевателей и ради спасения самих жизней, принимали ислам. В одну из ночей Петру Пустыннику явился Господь и велел призвать западных христиан помочь восточным братьям.
Как дитя своего прямого и сурового века, Петр Пустынник понимал только помощь, которая оказывается мечом. В те времена западная и восточная церкви вот уже несколько десятилетий как отмежевались
Простой франкский монах удивительным образом сдержал свое обещание. Невысокого роста, невыразительной внешности, весьма тощего вида от чрезмерной умеренности в еде и питье, Петр Амьенский имел проницательный ум и, после долгих лет отшельничества и бесед исключительно с Господом, в нем открылся удивительный дар красноречия.
Петр отправляется в Рим, добивается аудиенции главы Западной церкви и пламенно рассказывает о бедственном положении христиан Палестины. А потом недавний затворник – на мулле, с крестом в руках и горячим сердцем в груди, от жара которого едва не воспламенялась грубая одежда, – отправляется в бесконечное путешествие по всем землям франков и за их пределы. Во всех людных местах звучит убедительная просьба Петра спасти Святую землю, а великий дар убеждения Петра заставил тысячи и тысячи людей позабыть свои мирские дела и устремить чаянья и помыслы на Восток.
Урбан II прекрасно знал положение христиан и паломников на Святой земле, но только проникновенная речь монаха побудила его к реальным действиям. Собственно, Франция уже готова была отправиться к Иерусалиму; Папе Римскому осталось лишь озвучить свершающийся независимо от его воли факт и благословить движение Европы на Восток. В ноябре 1095 г. вопрос об Иерусалиме встал на церковном соборе в Клермоне. Перед тысячами собравшихся на городской площади выступил недавний паломник. Речь Петра дошла до сердца каждого участника собора и до множества зрителей; голос его в зависимости от передаваемых событий звучал то с дрожью и слезами на глазах, то сурово и мужественно, словно удар меча, то с любовью и благоговением, когда заходила речь о Святом земном наследии Иисуса. К концу речи этого маленького человека все были убеждены, что необходимо немедленно отнять у турок Иерусалим. Как нельзя кстати прозвучали евангельские слова Господа: «И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня». Они и дали название грандиозной героической эпохе. Духовенство, сеньоры и вассалы, простолюдины – все, кто дали обет выступить на защиту Гроба Господнего, нашили на свои одежды красный крест.
Папа провозгласил Крестовый поход; участникам его Урбан II обещал прощение всех грехов, всех погибших за освобождение Гроба Господнего ожидало Царство Божье; имущество тех, кто отправлялся в крестовый поход, глава христиан обещал принять под защиту церкви; а также прозвучало требование прекратить все внутренние войны. Народ многими тысячами голосов ответил: «Так хочет Бог!»
Князья, герцоги, графы, бароны и рыцари обстоятельно готовились к тяжелому дальнему походу. Гораздо скорее организовалось другое войско – вокруг Петра Пустынника. На его призыв откликнулись крестьяне и ремесленники – иные распродавали все имущество и приходили целыми семьями, оставив свои монастыри, к нему присоединялись монахи, разбойники и воры забросили свой мерзкий
Таким образом вокруг Петра собралось войско не менее чем в сто тысяч человек. Хотя войском эту огромнейшую толпу назвать трудно: многие вообще не имели никакого оружия, у них не имелось никаких обозов, а соответственно, не было запасов продуктов не только на время похода, но и на день сегодняшний. Если под влиянием проповедей Петра разбойники превращались в праведников, то теперь все огромное войско, вооруженное благими намерениями, превращалось в разбойников по причине того, что хотелось кушать каждый день, а есть было нечего.
Один из сподвижников Петра – Вальтер Готье (Голяк), обедневший рыцарь – собрал под свое знамя отряд в 15 тысяч франков и германцев. В германских землях они вначале нападали на незащищенные крестьянские поселения, а затем принялись грабить и крупные города на Рейне, избивая при этом евреев. Войско, собравшееся для благородной цели, сеяло хаос и смерть на собственной родине. Срочно нужно было уводить десятки тысяч вооруженных чем попало голодных людей.
Весной 1096 г. Петр Пустынник и его сподвижники повели разноплеменные толпы в направлении Святой земли. Венгерский король Коломан Книжник согласился пропустить крестоносцев через свои владения и даже обеспечить их продовольствием. Первым вступил на венгерские земли пятнадцатитысячный отряд пфальцского священника Готшалька. Вскоре до крестоносцев дошли сведения, что другой отряд их братьев почти полностью уничтожен в Чехии князем Брячиславом. Подчиненные Готшалька сочли своим долгом отомстить за смерть братьев, но почему-то их ярость обрушилась на венгров, гостеприимно предоставивших проход и съестные припасы. Коломан перебил весь отряд Готшалька, и только таким образом прекратил разорение своих земель.
Вслед за этим на территорию Венгрии вступили основные силы крестоносной голытьбы, ведомые Петром Пустынником и Вальтером Готье. Вождям удалось провести войско через Венгрию колоннами, избежать грабежа окрестного населения и недоразумений с местным королем. В православной Болгарии крестоносцы были приняты еще хуже, чем в Венгрии, и только после многих вооруженных столкновений им удалось выйти к проливам, отделявшим Европу от Азии. Число их было все еще весьма внушительное – около 180 тысяч (впрочем, не только воины входили в это число, но их жены, дети, простые паломники).
Византийский император был в ужасе от подобного нашествия. Как пишет дочь императора Алексея Анна Комнина, «кельты начали стекаться отовсюду, кто откуда, с оружием, конями и прочим военным снаряжением. Общий порыв увлек их, и они заполнили все дороги. Вместе с кельтскими воинами шла безоружная толпа женщин и детей, покинувших свои края; их было больше, чем песка на берегу и звезд на небе, и на плечах у них были красные кресты. Как реки, хлынувшие отовсюду, всем войском они двинулись на нас через Дакию».
Император старался мирно проводить всю толпу к намеченной цели. На пути через византийские владения крестоносцев, в разных местах, ожидала собранная для них провизия. Алексей принял Петра Пустынника в своем дворце, и даже посоветовал тому дождаться рыцарского войска, так как понимал, что крестьяне не смогут противостоять туркам. Но это было невозможно. Как только западные пришельцы воочию убедились в богатстве византийских городов, ничто не смогло удержать их от соблазна. Грабежи и разбои, начавшиеся по ночам, вылились в сожженные дома и дворцы. Окрестности стоянки крестоносцев превращались в пустыню. Те, которые не забыли еще о благородной цели похода, требовали у Петра скорее вести их к Иерусалиму.