Сокровище
Шрифт:
Прежняя Хисана была тихой и робкой, она с преувеличенной почтительностью относилась к своему мужу, не забывая немного побаиваться его, для порядка. Ее угнетало неприязненное отношение членов клана, она полагала себя источником неприятностей и старалась казаться незаметной. Новая Хисана-Юми вошла в дом, как хозяйка. Это была женщина, которая прожила жизнь. Она вырастила детей и внуков, и она прекрасно знала, какова должна быть хозяйка, жена и мать. Это был человек, всю жизнь стремившийся к своей цели и достигший ее. А если учесть, что она недавно умерла… вряд ли такая малость, как враждебность каких-то дальних родственников, могла бы ее напугать. Теперь это была женщина,
И Бьякуя, тоже пристально вглядываясь в эту незнакомую женщину, отмечал многие ее отличия от прежней Хисаны. Юми оказалась легкой, как ветерок, улыбка вовсе не сходила с ее губ. Для нее было совершенно естественным делом заботиться о мужчине, которого она любила всю жизнь, ей не казалось, что она делает что-то особенное, и точно так же она не считала, что Бьякуя делает что-то особенное для нее, во всяком случае, в ней не было той робкой преувеличенной благодарности Хисаны. Что же касается некоторой бытовой неустроенности, о чем переживал Бьякуя, так ее она вовсе не заметила. Юми не знала, каким был этот дом прежде, и приняла все, что видела, как должное. А кроме того, Юми не знала той мучительной вины, которая преследовала Хисану, бросившую свою сестру, и которая так нервировала Бьякую прежде.
Постепенно стало ясно, что некоторые вещи Хисана-Юми все-таки помнит. Она словно сердцем угадывала предпочтения мужа, его мелкие бытовые привычки. И в такие моменты Бьякуя вдруг ясно осознавал, что это она, та самая женщина, которую он знал, пусть и переменившаяся до неузнаваемости. И тогда Бьякуя начал склоняться к мысли, что новая Хисана, пожалуй, даже лучше прежней.
***
Прошла уже неделя, пошла вторая. Обалдевший Сейрейтей постепенно привыкал к мысли, что у главы клана Кучики снова появилась жена. Соваться к нему с вопросами на эту тему не решался пока никто, кроме Хаями. Родственники Бьякуи в этот раз перестали ворчать довольно скоро, вздохнули и смирились. А что они могли сделать, если у него даже в юности хватало упрямства, чтобы всех переупрямить?!
Бьякуя и Хисана тоже еще привыкали друг к другу. Привыкали к присутствию рядом, к внешности, к характеру, к новому жизненному укладу. Хисана в каком-то смысле продолжала ощущать себя бабушкой: внук должен быть накормлен, напоен и вовремя уложен спать. Она первым делом разведала путь на кухню и теперь исправно готовила для Бьякуи обеды, которые порой отдавала утром, а иногда приносила в штаб. Пыталась заняться домашним хозяйством, но быстро выяснила, что этим есть кому заняться и без нее. Тогда она вызнала, каким здесь принято заниматься рукоделием, и принялась добывать необходимые принадлежности. Бьякуе же порой казалось, что к нему в гости приехала какая-нибудь малознакомая двоюродная племянница, которую требуется приютить и чем-то занять, чтоб не скучала. Ему пока сложно было воспринимать этого ребенка, как свою жену. Хотя они обитали в одной комнате, но до сих пор ни разу не спали в одной постели. Бьякуя, хоть и называл себя идиотом, не мог решиться до нее дотронуться, ему казалось, что она еще слишком мала для этого. А Хисана даже радовалась, что он не торопит ее: для нее его образ все еще был слишком зыбким, готовым рассыпаться в прах от столкновения с грубой прозой жизни.
Вечерами они сидели в саду или в комнате и беседовали. Хисане нужно было побольше узнать о месте, где она оказалась. Множество вещей вызывали ее любопытство, но только одна беспокоила всерьез. И в этот вечер она решилась, наконец, завести разговор
– Бьякуя, ты говорил мне, что души людей не задерживаются здесь. Возвращаются обратно на Землю. А каков срок? Сколько душа может оставаться здесь? И кто это решает?
– Это сложный вопрос, Хисана, – отозвался он задумчиво.
На улице моросил дождь, и они сидели в доме, но дверь в сад была отодвинута, и они оба смотрели на падающие с крыши капли. Теперь Хисана перевела взгляд на мужа и улыбнулась:
– Неужели бог смерти не сможет на него ответить?
– Все дело в том, что однозначного ответа на него не существует, – заговорил Бьякуя, по-прежнему глядя в сад. – У нас есть, конечно, целая канцелярия, которая занимается распределением душ. Ты наверняка видела их, они должны были тебя встретить.
– Да, были такие, – Хисана усмехнулась. – Вручили мне какой-то талончик и велели отправляться по указанному адресу. Я-то, разумеется, пошла совсем в другую сторону.
– Вот они-то и должны следить за всем этим. За смертями и рождениями, за распределением душ по районам Руконгая. Они ведут весь учет. Вручную, представляешь? Конечно, Бюро технологического развития в последнее время изобрело немало приспособлений, призванных облегчить их труд, и все равно это ручной учет. А сколько людей на земле? И столько же должно быть здесь, в Обществе душ. Это огромный механизм, и регулировать его вручную невозможно. Канцелярия нынче вовсе не успевает беседовать с прибывшими. По районам распределяют наугад, по внешнему впечатлению, и даже не заботятся о том, чтобы родственники нашли друг друга, хотя когда-то в этом тоже заключалась их задача. Но людей слишком много, и теперь они не могут даже этого.
– Но как же тогда все работает?
– На самом деле все устроено так, чтобы процесс происходил сам собой. Полуавтоматически, как принято сейчас говорить. В нормальном состоянии души сами уходят сюда, и синигами приходится вмешиваться лишь тогда, когда души сопротивляются. Все сбалансировано так, чтобы в пустых превращалось немного больше душ, чем то необходимо для равновесия, и это оставляет нам возможность, так сказать, ручной регулировки. Так же и обратно. Души уходят сами, когда приходит их время, и когда есть возможность уйти. Синигами не успевают за этим следить. Нас ведь очень мало. Поэтому некоторые души, обладающие силой синигами, и задерживаются порой в Руконгае столетиями, хотя канцелярия и должна отслеживать, чтобы никто не оставался там слишком долго. Но это касается только имеющих силу. У тебя ее нет.
– И ты не знаешь, сколько времени я смогу оставаться с тобой?
– У каждого свой срок. Он мне неизвестен. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но если бы была возможность кому-то замолвить словечко, чтобы тебя не забирали отсюда, я бы сделал это еще в прошлый раз.
– Ясно, – Хисана немного загрустила. – Я, в общем, и не надеялась… А как долго я жила здесь в прошлый раз?
– Точно сказать не могу. Ты была моей женой совсем недолго. Но, если я не ошибаюсь в расчетах, ты прожила в Обществе душ около двадцати лет.
– Так мало?! – Ужаснулась она. – Я думала, все же побольше…
– Раз на раз не приходится, – Бьякуя постарался, чтоб его голос звучал ободряюще. – На самом деле, я думаю, в тот раз тебя просто сильно терзало чувство вины из-за Рукии, и ты подсознательно постаралась поскорее избавиться от него, пусть и таким способом. Но теперь-то нет повода.
– Да, но даже это не поможет мне остаться здесь навсегда. – Она вдруг решительно стиснула кулачки. – Бьякуя, я тут подумала… В этот раз у тебя должно хоть что-то от меня остаться.