Сокрушенная империя
Шрифт:
– Назови свою цену, – выдыхаю я, потому что готова заплатить за это любую цену.
Рыча, он отпускает меня, и я падаю на кровать.
– Не соблазняй меня, Бьянка. – Его взгляд прожигает насквозь. – Если я еще немного задержусь с тобой в кровати, твоя девственность исчезнет быстрее, чем кокс, который я везу этим богатеньким деткам, зависающим на папиной яхте.
Я собираюсь спросить, почему отдать ему девственность – такая плохая идея, но он уходит в ванну. Мгновение спустя слышу шум воды. Где-то внутри меня плещется разочарование.
Клянусь,
Я собираюсь одеться и пойти домой ждать его, но замечаю разблокированный телефон Оукли на кровати. Успеваю нажать на дисплей до того, как он темнеет. Думая быстро, я открываю диалог с Хейли и набираю сообщение.
Оукли: Встретимся в парке в девять и поговорим.
Хейли отвечает за секунду.
Хейли: Договорились.
За этим сразу следует еще одно.
Хейли: Как всегда, я могу положиться только на тебя. Ты мой рыцарь в сияющих доспехах.
Я сжимаю челюсть, когда приходит очередное сообщение. Прилипчивая сука.
Хейли: Не знаю, что бы я без тебя делала.
Закатив глаза, я удаляю переписку.
И присоединяюсь к своему мужчине в душе.
* * *
Выражение лица Хейли, когда я выхожу из машины, бесценно.
– Прости, ты ждала кого-то другого? – смеюсь я над ней, подходя к лавке, на которой она сидит.
Ее глаза превращаются в крохотные щелки.
– Что ты здесь делаешь?
Ставлю руки на бедра.
– Слушай, все просто. Мы с Оукли теперь вместе, так что если ты умная девочка, то оставишь его в покое и перестанешь обрывать телефон со своим отчаянным враньем.
Сложив руки на груди, она встает.
– А если нет?
Учитывая то, что эта сучка в курсе, что ее отец виноват в смерти моей мамы, нет смысла ходить вокруг да около.
– Я расскажу всем, что твой отец воспользовался своей пациенткой, и сделаю все, что в моих силах, чтобы он лишился лицензии… а еще сообщу твоей матери, что он сраный изменщик. – Я оскаливаюсь. – Ах да, и опубликую видео, где ты делаешь вещи, на которые с радостью будут дрочить старые мерзкие мужики.
Хейли выглядит так, словно ее ни капли не пугают мои угрозы.
– Ты этого не сделаешь. Потому что тогда тебе придется признаться, что твоя мать была больной на голову шлюхой… как и ее дочь.
Я впиваюсь пальцами в ее шею так быстро, что это застает врасплох нас обеих.
– А ну-ка повтори, сука. – Я сжимаю крепче.
– Давай, – хрипит она. – Избавь меня от мучений.
Мгновение
Я неохотно разжимаю руку.
– Как ты вообще можешь защищать кого-то вроде него?
И это не риторический вопрос. Мне правда интересно, как кто-то умудряется его любить.
– Я его не защищаю. – Она грустно смотрит на меня, потирая красное пятно на шее. – Просто хорошо храню его секреты.
Я не понимаю, что это значит. Но что-то в моей груди переворачивается, когда я замечаю ее мрачное выражение лица.
– Я понятия не имею, что это…
– Конечно, – выплевывает она. – Можешь считать, что тебе повезло.
Мама всегда говорила, что у меня слишком хорошо развита интуиция. И прямо сейчас я не могу отделаться от ужасной, омерзительной, навязчивой мысли, которая заставляет меня вздрогнуть.
– Хейли, – я едва выдавливаю из себя слова, – он…
– Какое тебе дело? – бормочет она. – Ах да, точно, никакого. Тебе просто нужно мерзкое удовлетворение от того, что ты сможешь рассказать всем, что мой папочка каждую ночь пробирался ко мне в комнату.
Меня начинает тошнить. Я всегда знала, что ее отец – ужасный человек, ведь он так поступил с моей мамой и своей женой… но он намного хуже, чем я могла представить.
– Я никому не расскажу, – шепчу я, мысли разбегаются в разные стороны. – Но, думаю, ты должна. Если хочешь, я пойду с тобой.
У нас не лучшие отношения, но я готова забыть об этом, если ей нужна поддержка. Черт, я готова сделать все что угодно, лишь бы помочь ей пережить это.
– Нет.
– Почему?
Я не понимаю, почему она хочет хранить нечто подобное в секрете. Но я и не подвергалась домогательствам. Мне казалось, моя жизнь плоха, но, оказывается… могло быть и хуже.
Намного хуже.
Сделав рваный вдох, она вытирает рукавом влажные глаза.
– Не думаю, что ты поймешь, но он все еще мой отец. – Хейли отводит взгляд, словно ей стыдно продолжать. – И глубоко внутри я по-прежнему люблю его. Несмотря на все плохое, что он сделал, и боль, которую причинил мне.
Я понимаю ее намного лучше, чем она думает.
– Знаю, – шепчу я.
Мы стоим, окруженные звенящей тишиной, несколько минут, прежде чем она говорит:
– Пожалуйста, не рассказывай никому, что он сделал со мной, Бьянка. Я никогда…
– Не расскажу. – Все внутри сжимается. – Но я правда думаю, что ты должна это сделать.
Она слегка качает головой.
– Я выпускаюсь в следующем году. После смогу найти хорошую работу и содержать себя сама, и он больше не будет мне нужен. – Закрыв глаза, она делает вдох. – Я буду свободна.