Сокрушенная тобой

Роуз Нэшода

Классическая музыка Невилла из соседней квартиры резко прекратила играть.

Взломщик замер, уставился на меня, я увидела, как светятся его темные карие глаза. Он внезапно слез с меня и исчез из квартиры. Дверь хлопнула.

Я лежала на полу, не способная двигаться. Мучительная боль в голове, в том месте, где я ударилась о столик при первом ударе и от порезов, которые он оставил на щеке и лбу.

Стук в дверь. Еще стук.

Потом …

— Кэт?

Я подавила рыдания, я пыталась держать себя в руках, зная,

что, если позволю этому выйти наружу, я сломаюсь, а я не могла. Мне нужно оставаться сильной. Слабость может убить меня. Я не могла позволить себе этого, иначе я рассыплюсь.

— О, Христос. Кэт, — я слышала, как его колени ударились о пол рядом со мной, а затем почувствовала его руку на голове.

— Открой для меня глаза.

Я вздрогнула, когда сделала это. Невилл включил свет, и от яркого света мою голову пронзила острая боль.

— Боже правый, малышка. Что случилось? Нет, нет, не говори. Мне нужно взять телефон и вызвать скорую. И… нужно прикрыть тебя.

Я услышала шелест его одежды и успокаивающее прикосновение исчезло.

— Нет. Не оставляй меня. — Я ухватилась за него, он взял мою руку и сжал ее.

— Хорошо, хорошо. Где твой телефон, милая?

Меня начало неистово трясти, и я не была уверена, умираю я или что, но было такое чувство, что тепло забрали из моего тела, и меня бросили в емкость с кубиками льда.

— У тебя шок, — он снова передвинулся, но продолжил говорить. — Я просто схожу возьму покрывало с дивана, ладно? Мне нужен телефон… неважно, я вижу один, — его шаги вернулись ко мне, и я ощутила вес покрывала на своем теле. Раздался сигнал моего телефона, а затем он с кем-то разговаривал, отвечая на вопросы обо мне.

Я слышала, как он снова с кем-то говорит.

— Мэтт. Да, это Невилл… да, из соседней квартиры. Тебе нужно приехать, сейчас. Дело в Кэт, — эхом раздались приглушенные крики из трубки телефона. — Да, очень плохо.

Невилл держал меня за руку, пока разговаривал со мной, заставляя меня открывать глаза слишком часто, а затем приказывая сжимать его руку. Мой разум был затуманен, и попытки понять все то, что он сказал вызывали муки. Я лежала на полу и дрожала. Меня успокаивало лишь то, что я не умру в одиночестве.

— Они едут. Скорая уже в пути. И все же ты должна оставаться в сознании для меня. У тебя хреновый порез на лбу. Знаешь, где ты находишься?

— В квартире.

— А твое имя?

— Кэт, но… ты зовешь меня… малышкой, и я… ненавижу это.

Невилл нервно захихикал.

— Хорошо, твоей башке не смогли сильно навредить, раз уж помнишь это.

— Мое… лицо…

Его рука дрогнула в моей, и я знала, все плохо.

— Пару лазерных операций, ничего такого, что не смогли бы исправить доктора, — его рука напряглась. — Он… изнасиловал тебя, Кэт?

Нет. Но я все же ощупала повреждения, и в животе все переворачивалось, когда я думала о его руках на мне.

—

Нет.

— Хорошо, милая. Просто постарайся оставаться в сознании.

Стало сложно различать его слова, и думаю, что потеряла сознание на некоторое время, потому что следующее, что я ощутила, как он трясет меня и снова и снова повторяет мое имя. Я смогла услышать сирену и застонала, когда боль пронзила меня снова. Я хотела опять погрузится в темноту, но затем Невилл выкрикнул:

— Кто ты, черт побери?

— Детка.

О Боже. Рем. Облегчение было таким всеобъемлющим, что мне захотелось разреветься, наконец-то позволить слезам сбежать из их тюрьмы и разреветься в его объятьях. Но они были заперты, а ключ больше не подходил к замку, чтобы открыть дверь.

Он просунул руку мне под голову, и когда я открыла глаза, он склонился надо мной.

— Боже, детка. Поговори со мной. Кто это сделал?

Я покачала головой.

— Рем. Как ты… — это все, что я сумела выдавить из себя.

Но он похоже знал, о чем я спрашиваю.

— Увидел, как Мэтт выбегал, словно на пожар, из бара. Я запрыгнул в его машину, когда он отъезжал. Только от того, что с тобой что-то случилось, он мог выглядеть таким чертовски напуганным.

Это должно быть взбесило Мэтта.

Потом внезапно мой брат взял другую руку и заговорил со мной. Все остальное происходило, как в тумане, когда меня подняли на носилки и унесли.

Я знала, Рем никогда не оставит меня. Мне не нужно было открывать глаза, я и так знала — это он держит мою руку, и он говорит со мной в больнице.

Я ненадолго проснулась в белой комнате от громкого пикающего звука. Я видела силуэт мужчины, стоящего у окна, его плечи были напряжены, руки скрещены. Я все еще была слаба и мое зрение расплывалось, но я знала, кто это был. Я узнала бы Рема даже сквозь густой туман.

В горле все жгло, когда я заговорила:

— Не смей оставлять меня в этот раз, придурок, — а затем я снова провалилась во мрак.

Глава 7

Больно. Прошу, не надо больше.

Это была молчаливая мольба. Им всегда нравится, когда я умоляю их остановиться. Это делало все хуже.

Ночь пятницы. Это был он. Всегда он. Я ненавидел его.

Он прижался сильнее, потом застонал.

Я закричал громче, но никогда не издавал и звука.

Безмолвный крик о помощи, который никогда не будет произнесен.