Сокрушитель

Лукина Любовь Александровна

— Вась, ну я же не знал, что она такая хрупкая! — крикнул Ромка.

— Руки тебе повырвать, недоумку! — с пеной у рта проскрежетал Василий, наклоняясь за оброненной кобурой. Сунул табельное оружие под мышку и, страшно, по-звериному сопя, принялся ощупывать многочисленные ушибы и вдавлины.

— Вася… — дрогнувшим голосом позвал Ромка.

Василий покосился раздраженно и вдруг понял, что Ромка смотрит вовсе не на него, а куда-то в сторону. Почуяв неладное, он повернул голову и тоже замер. Возле крайней глыбы, уставя на них выпуклые

и круглые, как линзы полевого бинокля, глаза, стояло некое вполне человекоподобное существо ростом не выше метра. Оно было покрыто нежным серебристым мехом и слегка сутулилось, свесив слабые шестипалые лапки до розовых пролысинок на коленях.

Василий выпрямился и осторожно прочистил кашлем вконец пересохшую глотку, заставив существо встревоженно отодвинуться.

— Здравствуйте, — сказал он, и Ромка с трудом подавил истерический смешок: показалось, что Василий сейчас козырнет.

Существо (глаза — с пятак, зрачки — с трехкопеечную монету) пронзительно чирикнуло и, ухватив обеими лапками обломок покрупнее, попыталось его шевельнуть.

— Это случайно, — торопливо сказал Василий. — Товарищ просто не знал, что они у вас такие хрупкие…

Существо напряглось и поволокло обломок куда-то прочь.

— Не понял… — охрипнув, сказал Василий и оглянулся на Ромку. Тот тоже ничего не понимал.

Существо оттащило обломок метров на пять и вприпрыжку вернулось за вторым — поменьше.

— Может, пойдем поможем… — неуверенно предложил Василий, по-видимому, вообразив, что хлипкий представитель иного разума пытается убрать мусор с проезжей части. Однако действительность быстро развеяла его милицейские фантазии. Добравшись до места, существо, задрожав всем тельцем, подняло ношу на уровень выпуклых глаз и что было силенок грянуло вторым обломком по первому.

— Чего это он? — испуганно понизив голос, спросил Василий.

— Доламывает, — пояснил не менее озадаченный Ромка.

С четвертого удара нижний обломок распался надвое, и, видя, что существо успокоиться на этом не собирается, Ромка решительно выступил вперед.

— Эу! — окликнул он. — Оу! Ты! Козел! Жрать хотим, понимаешь?

В ответ существо заверещало, замахало ручонками, то ли указывая куда-то, то ли кого-то подзывая. Путники оглянулись, но никого пока не увидели.

— Вась, давай смоемся! — взволнованно предложил Ромка. — Вдруг это опять она!

— Стой где стоишь! — отрывисто приказал Василий, и туг из-за ближайшей опоры проворно выкатилось нечто, не имеющее аналогов в мировой практике.

Черное, лоснящееся, слегка напоминающее огромную мокрицу, оно то ли ползло, то ли как-то там перетекало по гладкому дымчатому полу. Заурчав, наехало на первую груду обломков и, оставив за собой чистое пространство, направилось к главной россыпи.

— А, так это мусорка… — с облегчением сказал Ромка.

— Похоже… — проворчал Василий.

Устройство играючи расправлялось с завалами. Вовсе не черное, как показалось

вначале, а скорее густо-чернильного цвета, оно было как бы облито жидким стеклом, под которым, если всмотреться, вскоре начинали мерещиться проскакивающие искорки и сложные металлические детали.

Внезапно Ромка сорвался с места и кинулся наперерез.

— Стой! — рявкнул Василий, но тот уже выхватил из-под слепой округлой морды механизма свою зеркальную кувалдочку.

— Чуть не зажевала… — объяснил он, возвратясь. Глаза у него от страха и восторга были совершенно круглые.

— Ш-шалопай! — сказал как шаркнул по наждаку Василий.

Устройство тем временем слизнуло последние молочно-белые осколки, съело сброшенную Василием обувь и, укатившись в нишу, вплотную занялось Ром-киными кроссовками. Затем выставило наружу слепое глянцевое рыло, замерло, как бы принюхиваясь, и вдруг двинулось полным ходом к оголодавшим путникам.

— Э! Э! — сказал Василий, на всякий случай расстегивая кобуру. Но тут он обратил внимание, что стоят они уже втроем. Третьим был мохнатый ино-планетянчик. Собственно, он даже не стоял, а суетился, забегая то справа, то слева, но все равно у Василия сразу отлегло от сердца.

Устройство осадило в метре от них. Затем последовала легкая вспышка, как будто стеклянный корпус наполнился на миг молочным туманом, и «мусорка» деловито поползла (потекла? покатила?) прочь.

Путники ошалело глянули под ноги. На полу лежали, лоснясь, каплевидные пластиковые капсулы граммов по сто пятьдесят каждая. Две оранжевые, одна фиолетовая, остальные салатные.

Василий и Ромка вопросительно уставились на пушистого аборигена. Тот ухватил одну из капсул и, почему-то отбежав, с урчанием впился в нее мелкими зубками.

Переглянулись с сумасшедшей надеждой и быстро подобрали по капсуле. Надкусили, Содержимое напоминало густой бульон — пряный и несколько сладковатый.

— Спасибо… — растерянно сказал Василий. И, видя, что абориген непонимающе таращит глазищи, на всякий случай перевел:

— Данке…

Когда-то в школе Василий учил немецкий.

ГЛАВА 6

«Куда ты завел нас?» — лях старый вскричал.

Кондратий Рылеев

Поскольку единственный пригодный для сидения валун был уничтожен, устроились прямо на полу, под самой большой и самой устойчивой глыбой — той, что напоминала тазобедренный мосол.

— А ведь так, глядишь, и выкрутимся… — задумчиво говорил Василий, выжимая капсулу досуха. — Другие нас за эту каменюку знаешь бы как взгрели! А они — ничего… Пожрать вот дали…

— Ничего! — язвительно фыркнул Ромка. — А вчера?

— Ну, вчера… — уверенно начал Василий, но уверенности его хватило как раз на два слова. Он смял в кулаке пустую оболочку и тяжко задумался.