Сокрушитель
Шрифт:
— Ну куда вы, ей-богу, торопитесь! — укоризненно проговорил он. — Вам что, домой не терпится?
— А вы как думали? — сердито ответил Василий. — У меня ведь там служба, семья…
— Дети? — с любопытством уточнил дедок.
— Да нет… Детей нету.
— А! Следовательно, нежная любящая супруга? Василий насупился.
— Да уж любящая там! — буркнул он, все еще не зная, куда пристроить надкушенную капсулу. — Я вон в высшую следственную поступать хотел — так и подготовиться не дала! Как увидит меня с книжкой — аж затрясется
— Что так? — поинтересовался дедок, небрежно бросая на пол пустую оболочку.
— Говорит, выпендриваюсь. Ищи, говорит, себе образованную. И главное, как поскандалим — так выкидыш! А потом я же и виноват…
Дедок Сократыч сочувственно и скорбно кивал.
— Послушайте, Василий, — сказал он. — Только ради Бога не обижайтесь! Но если все действительно обстоит так, как вы рассказываете, то положение у вас там было похуже моего…
— Здесь, что ли, лучше?
— Господи, да конечно же! — Старичок даже руками всплеснул. — Какое может быть сравнение! Это вы просто с непривычки растерялись, а вот обживетесь, присмотритесь… Ну, вообразите, что вы попали в рай…
Василий ошалело посмотрел на старичка.
— Ни хрена себе рай! — содрогнувшись, возразил он. — А эта?.. Ну, эта! — Он поднес растопыренную пятерню к глазам и подвигал ею, как бы стирая черты лица.
Сократыч недоуменно поморгал, но вскоре лицо его прояснилось.
— А! Так вы, стало быть, и с куклой Машей познакомиться успели? — вскричал он и покивал, опечалившись. — Представьте, безобиднейшее создание! Хотя опять же с непривычки… Сильно испугались?
— Кто она? — отрывисто спросил Василий.
— Долго рассказывать… — отмахнулся старичок. — Нет-нет, вы не подумайте, я не увиливаю! Просто кукла Маша — это, знаете ли… Это такая история… Ее ведь в отрыве от всего остального не расскажешь! А рассказывать все целиком — это мы и к завтрему не кончим… Но на вашем месте, Василий, я бы подумал. Крепко подумал бы.
— Я между прочим, еще присягу принимал, — мрачно напомнил Василий. — Так что зря соблазняете.
— Да не соблазняю я! — жалобно воскликнул дедок, молитвенно складывая желтовато-розовые ладошки. — Я, как бы это выразиться, утешить вас хочу!
Василий как раз решился определить капсулу на пол, но движения не завершил. Медленно прозревая страшную истину, повернулся к собеседнику.
— Что?.. Вообще никак? — Голос его сел до шепота.
— Вы знаете… К сожалению! — подтвердил дедок и виновато пожал хрупкими старческими плечами. — Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, отсюда не возвращаются.
— А пробовали хоть? — с надеждой спросил Василий.
— Хм… — Дедок Сократыч озадаченно вздернул седенькую бровь, отчего морщины на его лбу пошли волной. — А, собственно, зачем?
— То есть как?!
— О Господи, Василий! Ну вы сами подумайте: если человек сам, добровольно, без принуждения лезет в летающее блюдце, то какая же у него была жизнь?! Взять, к примеру,
— Меня брать не надо, — хмуро предупредил Василий.
— Хорошо. Не буду… Возьмем меня. Мне куда возвращаться прикажете? В клинику? В дом престарелых? Благодарю покорно!
Дедок фыркнул и умолк. Вид у него был несколько взъерошенный. Василий тоже молчал — темнея лицом и поигрывая желваками.
— Зачем же они так делают? — вырвалось вдруг у него.
— Кто?
— Да хозяева… Или вы с ними об этом не говорили?
Седенькие брови вспорхнули изумленно, и дедок, слегка отодвинувшись, уставился на собеседника.
— Василий! Голубчик! — сказал он. — Опомнитесь! Я же вам битый час уже втолковываю, что я даже и не видел здесь ни разу никаких хозяев! И никто не видел! Вам, правда, потом многие будут рассказывать, что видели, общались, но вы им не верьте! Это они таким образом цену себе набивают. Ну вот! — огорченно вскричал он вдруг. — Что ж вы еду-то зря выдавливаете! Сами ведь трудились, ломали!
Василий уставился на судорожно стиснутую надкушенную капсулу, из которой на руку и на пол обильно выдавливались тонкие маслянистые колбаски кофейного цвета.
— Так вас здесь много, что ли?
— О, целая колония! Нет-нет, не в том смысле, в каком вы подумали… Небольшой, знаете, такой социум человек в двадцать…
— Ничего себе… — пробормотал Василий, отбросив капсулу и машинально облизнув кулак. Язык опалило вновь. — А как же мы туг сутки плутали — никого не встретили…
— Видите ли… — Дедок замялся. — Дурацкая, ей-богу, традиция, но… Словом, когда прибывает очередной новичок (а случается это довольно редко), все прячутся…
— На хрена? — поражение спросил Василий.
— Полагают, что смешно, — уныло шевельнув бровью, пояснил дедок. — Хотя я лично никакого юмора туг не вижу… Но не идти же, согласитесь, против всех! И я бы спрятался, просто никто меня не удосужился предупредить…
— Стоп! — Василия озарило. — Так, выходит, это они нас пугали? Ну, в доме в этом… на потолке…
— Выходит, так, — со вздохом согласился дедок.
— А если бы я застрелил кого? — В запальчивости Василий достал из-за пазухи «Макаров».
— А что, он у вас еще стреляет? — обеспокоенно полюбопытствовал Сократыч.
Василий крякнул, нахмурился и, не отвечая, запихнул пистолет обратно. Хотел застегнуть для верности, но позеленевшая пуговица легко отделилась от лохмотьев кителя, как будто не позавчера была пришита.
— Да-да, — сочувственно подтвердил дедок. — Распадается прямо на глазах. Здешние вещи практически вечны, а вот все земное… Кстати, на пол ничего не ставьте. Что на пол упало, то пропало… И, знаете, я бы на вашем месте сменил одежду… Видите ли, к сожалению, не все относятся к милиции как должно… Есть тут у нас, например, один уголовник… Нет, не то, что ваш товарищ, а настоящий уголовник, с зоны…