Сокрушительное бегство
Шрифт:
— Он пойдет с нами, — заявила Агата.
— Уж не побрезгуй нашим гостеприимством, — усмехнулся я, стараясь смягчить резкость рыжеволосой охранницы, смысл требования которой был понятен по сопровождавшим высказывание жестам.
— Не пойду. Там прыгающие змеи.
— Что он говорит? — спросила валькирия.
— Что там какие-то скачущие, вернее прыгающие, змеи.
— Не верю.
— Почему не веришь? — спросил я.
— Пускай проверит.
Агата подняла меч и осторожно приблизилась к дереву. Из листвы донеслось отчетливое шипение.
— Агата, осторожно! — крикнул я. — Вернись! — Валькирия
Сверкнув в лучах заходящего солнца, сталь легко перерубила нависавшую над тропинкой ветку. Тяжело упав на землю, та зашевелилась, открыв взору клубок сплетенных тел и злобно сверкающие ядовитыми клыками пасти.
— Фу… — Меня передернуло от отвращения. Сверкнув черной молнией, одна из змей прыгнула на валькирию, целя ей в лицо. Почти в тот же миг в воздухе оказалась еще одна гадина, выбравшая себе целью ноги девушки. Агата неуловимым движением сместилась в сторону, росчерком острой стали перечеркнула растянувшиеся в воздухе тела аспидов и, завершив разворот, несколько раз ударила по клубку, шинкуя его со сноровкой китайского повара. Хоть сразу за сковородку…
— Там нет змей, — произнесла она, подойдя к нам. И добавила, вытирая лезвие: — Уже.
— Это супер-пупер! — восторженно выдохнул незнакомец, с трудом возвращая отвисшую до груди челюсть в нормальное состояние. — Вот бы мне так научиться…
— Показательно. Только больше так не делай, — попросил я рыжеволосую валькирию, вскинув зажатую в кулак руку к самому своему носу. И инстинктивно, почти не задумываясь о необходимости этого действия, а просто желая поджечь срубленную ветку и очистить тропинку от гадов, извивающихся в черной от крови пыли, я отставил мизинец вверх и, прошептав: «Пиро» — легонько дунул на него. Заклинание почему-то не сработало. Впрочем, чему удивляться — в этом мире мои заклинания и раньше не спешили облагодетельствовать меня своими плодами. Или срабатывали так, что…
— Ушибся? — спросила Агата.
— Пытаюсь колдовать, — чистосердечно признался я, пожав плечами.
Именно в этот момент, словно извиняясь за прошлые неудачи, магия проявилась во всей своей красе и величии. Заклинание вместо появления скромного огненного шарика величиной с теннисный, из-за этого сходства названное «пинг-понгом», вызвало падение приличных размеров метеорита. Точно определить его размер мне не удастся — даже пытаться не буду, но тот факт, что он не полностью сгорел в слоях атмосферы, говорит как о моей настойчивости, в смысле железного характера, так и о его относительно крупных размерах. Именно из такого вот метеорита в свое время был изготовлен первый металлический голем, в народе ласково называемый «наш железный Феликс». Дерево, служившее приютом прыгающим змеям, исчезло во вспышке взрыва, потрясшего землю и сбившего нас с ног.
— Странное совпадение, — потирая нос, заметил я. Но мне почему-то не поверили.
— Кажется мне, я поторопился с приглашением, — пробормотал обладатель веселого нрава и очков, скрывающих всю верхнюю половину лица, даже не пытаясь подняться. — Вдруг таракан какой выползет… где мне потом жить?
— А где ты сейчас живешь? — спросил я, решив воздержаться от уверений в нашем умении ходить в гости.
— А что? — насторожился он.
— Да так… Интересно.
— Ладно уж, пошли, — вздохнул он.
— Пошли, — решился я, помогая Викторинии подняться на копыта. — Мы идем в гости… Да, кстати, как тебя звать-величать?
— Дедом Маздаем кличут.
— Очень приятно. А меня Иваном.
— Мне тоже должно быть приятно? — поинтересовался дед Маздай, внешне никак не тянущий на деда, разве что по армейской иерархии. Впрочем, на военного он тоже не тянет — на его голову ни один шлем не налезет. Даже квадратный. К тому же у него явное плоскостопие и прыщик на носу.
— Девочки, знакомьтесь, его зовут дедом Маздаем. А это Вика, — намеренно сократив имя и проигнорировав титулы, представил я принцессу. Незачем афишировать ее близость к трону соседнего государства. Толку от этой информации будет немного, а вред она может принести существенный.
Викториния обиженно фыркнула и отвернулась, но не попыталась лягнуть копытом — уже прогресс. Понемногу становится ближе к народу, отвыкает от своих императорских замашек. Смотришь, и воспитаем из нее хорошую Кобылку… — тьфу ты! — императрицу.
— Это Ольга, это Агата. А вот это Тихон.
— Занятная привычка давать мутантам имена, — заметил Маздай. — Так пойдем?
— Пойдем.
Обойдя выемку, образованную падением метеорита — ее дно скрыто ядовито-сизыми клубами дыма, поднимающегося над тлеющим корневищем, — мы сделали вместе с тропинкой поворот и оказались у небольшой поляны.
— Подождите меня здесь, — попросил я.
— Ты куда? — поинтересовались девушки.
— Огонь притушить. А то мало ли — перекинется на соседние деревья, будет большой пожар.
— Я с тобой, — заявила зеленоглазая охранница принцессы.
— Не нужно. Я быстро.
— Но…
— Действительно быстро, — заметил дед Маздай, когда я минуты через три-четыре вышел из-за дерева, застегивая пиджак и улыбаясь с чувством выполненного долга.
— Затушил? — поинтересовалась Агата.
— Ага.
— Без воды?
— Не так чтобы уж совсем… — замялся я. — Так мы идем?
— За мной, — скомандовал гостеприимный абориген, сворачивая с тропинки.
Мы последовали за ним, положившись на удачу и знание местности проводником.
Сказать, что вставшие на нашем пути джунгли непроходимы, значило бы погрешить против истины — мы ведь каким-то чудом умудряемся продираться через них — но и назвать их проходимыми как-то не поворачивается язык, поскольку приходится не столько идти, сколько подползать, протискиваться, перелезать и просто проламываться сквозь стоящие стеной молодые побеги, густо увитые лианами.
— Долго еще? — спустя полчаса поинтересовался я.
— Уже нет. Вон он. — Дед Маздай указал на чернеюшее впереди островерхое возвышение.
— Стой здесь и не вздумай кричать, — извлекая из ножен меч, приказала ему Агата. — Там много людей?
— Чего она от меня хочет?
— Интересуется количеством людей, — пояснил я.
— Да как их сосчитаешь всех. Много…
— Там, — я показал я на обитель Маздая, — людей много?
— Людей? Нет.
— Сколько?
— Все что есть — здесь.