Соль для вкуса

Крон Марта

— Да ты грёбанный извращенец!!! — выкрикивает отец и бросается на своего бывшего друга с кулаками. Тот, не желая превратиться в отбивную, отражает удары и норовит свалить с ног отца.

Любые мои попытки остановить драку ни к чему не приводят, и я решаюсь на крайний шаг. С разбегу сшибаю на снег отца. Он тяжело дышит и никак не сообразит, почему я придавливаю его к земле.

— Если не прекратишь, тебя арестуют за причинение вреда его здоровью, чёрт тебя подери!!!!! — шиплю ему в лицо и отпускаю только тогда,

когда вижу в его глазах понимание.

— Всё-всё… — бормочет он и возвращается к своему противнику. — Глупец ты, Коля… ты мог бы поговорить со мной начистоту… ещё много лет назад, а предпочёл быть «змеёй» на моей шее… — расстроенно качает головой. — У тебя в руках был бизнес, прекрасная жена и дочь, которые приняли тебя таким, каким ты являешься… а ты предпочёл рыть яму… — горько усмехается. — Но не рассчитал, да, Коль, что мой сын окажется сильнее и умнее меня в сто раз? — на последних словах отец кладёт руку мне сзади на шею и притягивает к себе. Я чувствую какое при этом он испытывает напряжение. Как двойственен его порыв. Как сплелись в один жест неуверенность в себе и гордость за меня. Как обнажены сейчас все его чувства. Как стучит его сердце. Поэтому не сопротивляюсь. Поэтому иду на встречу и похлопываю его ладонью по спине. В знак одобрения. В знак признания.

Встречаемся взглядами и друг другу киваем. Слова не нужны. Поняли всё и без них.

— Что у него есть на меня? — немного погодя спрашивает отец.

— Уже ничего. — говорю я и улыбаюсь, когда он облегчённо выдыхает. — Это подделка и всё передано в органы. О! А вот и они! — смотрю за спину родителя и киваю подходящим к нам отцу Ромычу и его помощникам.

Мужчины обмениваются крепким рукопожатием, и Сергей Геннадьевич подходит к Фёдорову:

— Ну вот и всё. Попался ты, голубчик. — и повернувшись к своей команде. — Парни, в машину его.

— Я буду отвечать на вопросы только через адвоката! — воинственно произносит Фёдоров, когда его поднимают на ноги.

— Разумеется. — уже подготовленно отзывается Сергей Геннадьевич. — Только он тебе уже ничем не поможет…

Ублюдка уводят, и я оторопело гляжу ему вслед.

— Ну! Чего застыл? — смеётся отец Ромыча, всматриваясь в моё потрясённое лицо. — Конец сказке пришёл, Пётр.

— Да… вроде бы… — отрешённо реагирую я.

Мужчина улыбается, но тут же принимает серьёзный вид, когда слышит от моего отца:

— Я бы хотел знать все подробности, проходящие по этому делу. Это возможно?

— Да.

— Тогда завтра же я подъеду к вам со своим адвокатом. Если нужно, то я готов содействовать. — оповещает отец.

— Вы уж извините, что в день свадьбы всё провернули… боялись, что слиняет гад. Не стали ждать… — мнётся Сергей Геннадьевич и отец примирительно кивает.

— Ну, не будем более задерживать. Вам ещё с сыном поговорить нужно. — прощается отец Ромыча и я бросаю ему красноречивый

взгляд.

Только оставшись наедине, я разборчиво ощутил мороз по коже.

— Прости, сын. — сдавленно говорит отец, задумчиво разглядывая следы крови на снегу.

Молчу. В голове столько мыслей, что я просто не знаю, какую из них озвучить.

— Ты пытался достучаться… а я отверг тебя.

— Прошлое не исправишь… — туманно произношу я и устремляю взгляд на жёсткий профиль мужчины.

Он поворачивается и протягивает к моему плечу руку:

— А будущее?

Сглатываю и стыдливо прячу в карманы дрожащие руки.

— Зависит от тебя, пап… — смягчаю обращение к нему, желая показать смысл своего ответа.

Он улыбается. Смущённо, но всё же открыто:

— Я тобой горжусь, Петя. Хочу, чтобы ты знал об этом и никогда не сомневался!

Дыхание предательски сбивается и мне приходится сделать глубокий вдох. Получается очень рвано и я мысленно уговариваю себя прекратить это «показательное выступление».

Что происходит? Ещё не хватало слезу пустить.

Внимательно вглядываюсь в глаза отца и найдя там отражение своих, уверенно, но всё ещё так шатко выдавливаю из себя:

— Спасибо…

Один вздох, и я заключён в крепкие отеческие объятия. Ловлю момент и отвечаю такой же мужской хваткой.

Надо соответствовать. Мне теперь ничего не страшно. Ну почти…

— Пап, где Лиза?

Отец отстраняется и его лицо мрачнеет:

— С Верой в кабинете для персонала была… Она узнала, что ты женишься на Карине, сын…

— Чёрт… — закрываю глаза и стараюсь набраться сил, чтобы посмотреть малявке в глаза.

— Идём. — зовёт отец. — Я помогу тебе. Натиск обоих Фроловых она точно не выдержит…

Усмехаюсь его «детскому» подмигиванию и иду следом, ощущая себя на удивление более уверенным, чем был ещё пять минут назад.

— Тебе нужно привести себя в порядок. На руках кровь. Не нужно пугать свою жену и дочь. — советую я, когда мы останавливаемся у самых дверей помещения, где отец оставил Лизу с Верой одних.

— Всё равно все потом узнают. Сейчас не это главное, а убедить девчонок нам поверить. — отклоняет он совет и заметив мой вопросительный взгляд, иронично добавляет. — Да-да. Я тоже в чёрном списке.

Хмыкаю и уже собираюсь открыть дверь, как резко останавливаюсь, услышав хоть и отдалённый, но достаточно громкий голос Карины:

— … и возвращайся в свою Австралию. Я не позволю тебе шататься возле моего мужа!

— Тебя забыла спросить, что мне делать, истеричка! Ты сначала замуж выйди, красавица! — послышался тихий, но твёрдый голос малявки.

Моя бойкая девчонка!

— Карина в курсе, что всё обман? — едва слышно спрашивает отец.

— Да.

Его брови поднимаются от удивления, и он несколько секунд с интересом изучает моё лицо.