Соль этого лета
Шрифт:
Меня трясёт от публичных оскорблений и этой наглости. Какого чёрта ему надо ещё?! И Бессо нет, как назло!
— А я не понял, что у нас за тусовка вместо кросса по пересечённой местности? — свирепо рычит Рустам. — Команда, строимся! Я ваш новый тренер — Рустам Давидович. С сегодняшнего дня я руковожу отделением Самбо.
Парни лениво встают в нестройный ряд, недовольно перешептываясь друг с другом. Только Марат, продолжает держать меня в руках, развернувшись уже лицом к Рустаму и по-волчьи агрессивно смотрит
— Фамилии.
— Шмелёв…
— Яшин…
Бурчат по очереди парни.
— Вс"e, я в порядке, — разжимаю руки Марата. — Он того не стоит.
— Фамилия, боец, — смотрит на Марата уничижительно.
Как-будто не знает его фамилию!
— Тарханов, — холодно.
— В строй, Тарханов. Бежишь замыкающим. Шмел"eв — в авангарде.
Бросает взгляд на часы.
— Кто не уложится в норматив, завтра бежит повторно! Вместе с замыкающими. На старт!
Уводит их к тропинке.
Марат отстаёт. Ловит обеспокоенно мой взгляд.
Но меня уже отпустило. Да и нельзя мне этих эмоций. Марата только спровоцирую. И будет катастрофа. А у нас и так теперь катастрофа!
— Беги… — киваю ему. — А я к Бесу поеду сейчас. Проведую. До вечера.
— Замок в комнату купи, я поставлю.
Не споря, киваю.
Только бы не сцепились!
Но зная их обоих…
Вспоминаю маму Марата. Я не только сплю с вашим мальчиком, я его ещё и под бульдозер подставила. Охренительная я «подружка». Мечта родителей просто!
Устало дохожу до бассейна. Ложусь на воду прямо в одежде, смотрю в небо.
Как это всё вывезти?
Глава 26. Новый тренер
Кое-как тащу аутсайдеров, укладывая их время в норматив, практически выталкиваю в спины, на финише на последней минуте. Бежать завтра на бис такое себе счастье.
Икры дрожат от перенапряжения. Лёгкие рвутся.
Хер с ним — десять км, хер с ним — тащить ещё за шкирки трёх пацанов. Но, сука, грязь… Она облепляет обувь, утяжеляя ноги, заставляя проскальзывать, газовать на месте, отнимает всё силы на это. И ощущение, что не десятка, а все тридцать.
И мы полумертвые, мокрые, невменяемые от жары падаем на траву, уже на территории базы. Громко, сипло дышим, как свора собак. Сил нет даже говорить. Пить хочется просто пиздец…
— Фак! — хватается за колено Артём. — Ааа!.. Судорога, сука…
Яшин, присаживается, продавливает ему мышцу над коленом. Т"eма болезненно мычит.
Козёл этот Рустам. Нахер он его с травмой погнал?
— Чего ноем? — подходит к нему Рустам.
— У него травма. Можно было изучить сначала состояние спортсменов, перед тем, как такие нагрузки давать, — рычу тихо.
— Пф! Разве это нагрузки? Яшин, веди его в медпункт. Остальные, упор лёжа принять! Сто отжиманий. Раз… Два… Три… — ускоряет темп.
— Мудак… —
Артём, опираясь на плечо Яши прыгает на одной ноге. Это очень плохо. Я как-то рвал мышцу… Полгода восстанавливался на уколах. Не везет пацану на первых сборах.
— Сорок… Сорок один… Сорок два…
Молодняк начинает дохнуть, падая на подкашивающиеся руки.
Вообще они у нас выносливые. Но после такого марш-броска я и сам уже не чувствую рук. Дотягиваю до сотки единственный. На упрямстве. На ревности. На злости. Хер тебе, а не мо"e поражение. Рустам считает с вызовом глядя мне в глаза.
— Сто.
Медленно опускаюсь, перекатываюсь на спину. Вывез.
Но мышцам капец. Вяло массирую отказавшие трицепсы. Пялюсь на облака.
Ромка матерится.
— Отдышались? — не может угомониться Рустам. — В планку!
Ропот…
— Расслабил Вас Бес! Ну, ничего, я подтяну.
Бессо Давидович, ну приспичило же тебе с аппендицитом залететь. Это неделю он там прохлаждаться будет? Ну четыре дня минимум. Да и потом не до тренировок ему. Засада!
Этот всех угробить успеет.
— А чего ты Рустам с нами не бежал? — сквозь зубы спрашиваю я, стоя на дрожащих руках. — Бес всегда первый бежит.
— А я сво"e отбегал, Тарханов. Упали! — рявкает. — Дышим.
По очереди все снова падают мордой в траву.
— Перерыв до ужина. После ужина кубок по Самбо смотреть будем с разбором.
— Да пять раз уже разбирали… — цедит Шмель.
Рустам присаживается на корточки рядом с ним.
— Ты с кем разбирал, Шмел"eв? С тренером? А сегодня с чемпионом разбирать будешь, ус"eк? — высокомерно.
— Чемпиона делает тренер, — упрямо нарывается Ромка.
Да, за Бессо мы будем жрать любого!
— Вот и посмотрю, что из вас Бессо сделал.
Уходит.
— Мда… — вздыхает Ромка. — А я мелкий по нему фанател… У меня даже постеры были, помнишь?
— А помнишь, подрались? — устало смеюсь я. — Ты за него топил, а я за Марьянова?
— Ага…
Угораем.
— Мля… Как до бассика доползти, — ноют пацаны.
— По-пластунски! — стебусь я.
Встаю на ноги. Глаза щиплет от пота. Шорты хоть отжимай. Кожа вся липкая. Кедам хана.
Снимаю их.
— Пойдём обувь в машинку закинем, пока не заняли, — пинаю слегка Ромку.
Подаю ему руку. Кряхтя встаёт. Плетемся…
— Ал"eна-то где? — оглядывается он, как только отходим от парней.
— Обещала уехать до вечера.
— Лучше бы не возвращалась…
— Почему?
— Потому что бомбит его не по-детски, Мар. И дрочит он нас сейчас только потому, что тебя с Алёной сманиторил. И сцепитесь вы по-любому.
— Да и похер.
— Мне не похер. У меня друга покалечить могут. Поэтому, пусть лучше не приезжает. Всем спокойнее.