Соль этого лета
Шрифт:
Тяжело сглатываю. Сжимаю кулаки, чтобы не вмешаться и не ускорить происходящее.
От ожога е"e влажным ртом, задохнувшись, вздрагиваю.
Как можно долго обижаться на женщину? Она берёт в рот и ты мгновенно забываешь, что там было вообще… Такая вот читерская опция! Вжимаю кулак себе в губы, чтобы не стонать в голос. Окно открыто… Но чтобы его закрыть, надо остановить происходящее. Ну уж нет!
Она мучительно
Затылок и шею обваривает кипятком от сладкого прихода.
— Киска… — шепчу я, сжимая волосы у неё на затылке.
Теряя контроль, врываюсь резче, глубже, быстрее! Чувствую сопротивление её горла и языка, и как от её возмущенного мычания по члену идёт вибрация. Коготки сгребают покрывало.
— Тише… Тише… — бормочу, уговаривая то ли её, то ли себя.
Выхожу. Извиняюще обвожу большим пальцем её приоткрытые мокрые губы.
Она обхватывает ими мой палец, закрывая глаза и словно глотает его. Одновременно сжимая мой член в руке.
У меня вс"e сводит от голода, возбуждения, кайфа…
Повторяю свои вторжения еще раз. Даю мгновение ей отдышаться. И снова…
— Ммм!..
Нетерпеливо заваливаю е"e на спину, глубоко впиваясь в так сладко изнасилованный мной рот.
Тело потрясывает от оглушающих токов. Смещаю в сторону полосочку трусиков. Мои пальцы тонут в мокрых нежных губках.
— Черт! — задыхаюсь я, отрываясь от неё. — Я сейчас кончу.
Возбуждённо улыбаясь, облизывается. Прогибается мне навстречу.
Окей! Я вс"e отработаю, клянусь себе. А сейчас кайфы только мои!
Ошалело глядя ей в глаза, вколачиваюсь несколько раз, словно по мне пропускают разряды. В паху взрывается… А отрывает башку.
Тяжело дыша, прикасаюсь своим лбом к её, слушая звон в ушах. Я в раю…
— Ты такой сладкий… — смеётся хрипло.
Наши улыбающиеся губы касаются.
— Сладкий?
— И солёный! — ведёт языком по моей коже. — Самый вкусный. С днём рождения, котёнок.
Снова переворачиваю е"e на себя.
— Где мои пальчики? Я сдохну от голода сейчас.
Желудок урчит.
— Сутки не ел.
Поставив коробочку мне на грудь, снимает крышку.
Там — вау, как вс"e аппетитно.
— Мой мальчик любимый…
Аккуратно поднимает за краешек «пальчик». Подносит к мои губам. Откусываю. Жмурясь, мычу от удовольствия.
— Ммм… Это космос!
Подцепляю тоже палочку. Кормим друг друга.
Снимаю с себя коробку. Долго целуемся облизывая с губ крем.
— Я прощена?
— Не-не-не… — шепчу я, смеясь. — Ты теперь навсегда виновата!
— Ах ты, наглец… — прищуривается игриво. — Тебе ещё мне экзамен сдавать. Не забыл?
— Ах, да. Физиологию. Я готов. Хоть сейчас! — плавно двигаю бёдрами, снова твердея от прикосновений к ней.
Стягиваю с плеч на пояс е"e платье вместе с бюстгальтером. Приподнимаю за талию, насаживая на себя. Мы словно идеальные пазлы…
— Я вс"e правильно делаю, Алёна Максимовна? — подмигиваю ей.
Закрывает глаза, коготками больно впивается в мою грудную мышцу, что-то невнятное бормоча и кусая губы.
Сжимая е"e попку, ритмично и грубо трахаю её снизу, не сводя глаз с маняще подпрыгивающей груди.
Это так горячо… горячо… горячо!
Моя! — упивается внутри меня самец до экстаза.
Чувствую, как слегка саднит кожа от острых коготков. И это заводит ещё сильнее!
Е"e припухшие губы открываются в немом крике. Но я его слышу, чувствую телом! Это срывает броню, мгновенно поднимая на пик возбуждения снова. Нас одновременно передергивает и потрясывает от удовольствия. Мы стонем в унисон от оргазма. Она падает мне на грудь.
— Боже…
— Это пятёрка? — не отдышавшись толком, шепчу я.
— Это десятка, Тарханов…
— Мне прийти на пересдачу?
— Обязательно. Если я не умру от стыда… за чаепитием… с твоими родителями. Мне кажется, мы бесстыже стонали.
— Это мы ели торт. Он достаточно охуенный, чтобы стонать бесстыже.
— Так и скажем?
— Так и скажем… Может, ещё порцию?
— Да ты с ума сошёл?
— Ладно…
Натягиваю шорты и футболку. Присаживаюсь перед Алёной на колени. Застегиваю её бомбические босоножки. Целую красивые колени.
Протягиваю руку. Наши пальцы сплетаются.
— Готова?
— Нет.
— А если я буду мироточить счастьем?
Смеясь, обнимает меня за шею.
— Я с тобой хоть куда. Даже если не готова.
И я мироточу, да… У меня счастье!