Соль под кожей. Том второй
Шрифт:
Она садится на край пирса, опускает ноги в воду.
Я подплываю впритык, высовываюсь до пояса и опираюсь руками на свободный край досок, стараясь не дотрагиваться до нее даже краем локтя. У нас уговор. А лично у меня еще и табу. Хотя в этом купальнике в горох и с милой оборкой на попе, она выглядит как первородный грех. Обе этих тряпочки максимально закрытые и приличные, никакой никто между полужопками и двух ленточек на сосках, в этом купальнике можно запросто пойти даже в ресторан. Но я вижу все равно слишком много открытой кожи, чтобы продолжать делать вид, будто Валерия не девушка, а мой
— Привет, Ихтиандр, — улыбается она, и за полупрозрачными стеклами очков я хорошо вижу ее хитрый прищур.
— Что? — безошибочно угадываю ее довольную улыбку в придачу.
— Жду, когда ты скажешь, что был очень, очень сильно неправ, когда отказывался ехать в отпуск.
Она ловко сует ладонь в воду и брызжет мне в лицо.
А я едва сдерживаюсь от искушения дернуть ее за ноги в воду.
Вместо этого еще сильнее «наваливаюсь» на пирс, как будто от того, будут ли там мои руки зависит судьба человечества.
— Спасибо, что привезла меня сюда. Лори. Готов повторять это раз в час.
— Всего раз? — Она делает вид, что недовольна, но быстро оттаивает и поправляет шляпу так, что теперь тень почти полностью скрывает ее лицо. — Что сказал Павлов? Предупреждаю, Шутов, что сейчас ты в воде и если снова попытаешься уйти от ответа, клянусь, я тебя утоплю и меня почти не будет мучить совесть. А в офисе скажу, что тебя утащила гигантская самка краба.
Я силюсь не заржать, но смех разрывает мои легкие, из-за чего я просто с головой ухожу под воду. Несколько секунд в шутку барахтаюсь, пока вдруг не понимаю, что чьи-то руки отчаянно тащат меня на поверхность. Выныриваю, стираю с лица воду и обнаруживаю рядом перепуганную Лори, с глазами точно такого же размера, как у одноименной обезьянки.
— Ты в порядке?! — волнуется она. — Все хорошо?! Давай я помогу доплыть до берега.
Черт.
Так теперь всегда будет? Каждый раз, когда я споткнусь или у меня потекут сопли, Валерия будет кудахтать надо мной как мама-наседка? Когда я планировал держать ее в вечной френд-зоне, то явно не рассчитывал перенести ее роскошное тело и великолепные мозги в категорию «мамочка». У меня, блять, сроду никого там не было, потому что я никогда не мечтал о маме, папе, семье и прочей мягкотелой херне. Я всегда хотел только сытно жрать, желательно, не чужие объедки.
— Все хорошо, — спокойно реагирую на ее заботу. — Не обязательно делать мне искусственное дыхание каждый раз, когда я ныряю. Мы живем на берегу океана, Лори, ты заебешься за мной следить.
Она все равно смотрит с недоверием.
— Я два дня тут как-то плавал без твоего надзора, — озвучиваю главный аргумент, и Валерия сдается.
Быстро плывет к берегу, выходит из воды.
Я следую за ней, не поднимая взгляд выше ее щиколоток. Но даже они у нее чертовски сексуальные — тонкие, переходящие в изящные круглые пятки. Проклятье, еще пара таких дней и я либо стану футфетишистом, либо поеду скворечником. Немного в глубине, где уже начинаются стройные ряды деревьев, есть маленькая площадка для отдыха — мангал, шезлонги, даже натянутый между деревьями гамак. Я уже облюбовал это место — притащил радио (ловит только одна местная станция), принес книгу и ноутбук. Правда, ни к тому, ни к другому, за два дня так
Лори отжимает волосы, потом озирается и, заприметив мою минералку, жадно набрасывается на воду. Мысленно отмечаю, что она всегда много пьет перед тем, как пойти в лобовую атаку.
— Шутов, я знаю… догадываюсь, что Павлов предложил тебе операцию.
— А может мы вернемся к обсуждению этого, когда сядем на самолет до дома? — Я почти не верю, что на этот раз она отпустит меня живим, но предпринимаю еще одну попытку.
— Нет, мы поговорим об этом сейчас.
— Сначала — десять дней подготовительной терапии, — выкладываю как есть, потому что меньше всего хочу разругаться с ней в хлам. Особенно, когда мы заперты на одном острове. — Потом еще одна диагностика. И еще десять дней терапии. Если все будет хорошо, и я не откину копыта к тому времени, то да — будет операция.
Валерия неожиданно резко подается вперед, кладет влажные ладони мне на щеки и ловить на приманку своего взгляда. Почему я никогда раньше не видел, насколько зеленые у нее глаза? Даже пару раз пытался заставить носить линзы, потому что ее родной цвет казался абсолютно невыразительным.
— С тобой все будет хорошо, Шутов, — говорит почти по словам, словно для существа с низшим уровнем интеллекта. — Еще раз скажешь такое — я тебе глаза на жопе завяжу.
Эффект от ее угрозы примерно такой же, как если бы здоровенный амбал погрозил оттаскать меня за ухо.
Поэтому я снова сгибаюсь пополам от хохота, за что ожидаемо получаю пару оплеух.
А когда, наконец, перестаю дергаться, то вижу Лори снова прячущейся в своем бунгало.
Она не появляется оттуда до самого вечера, выходит только когда приезжает лодка с обслуживанием (по условиям нашего «все включено», уборка и «еда» приезжает каждый вечер). И когда Валерия выходит из своего домика, я слегка офигеваю, потому что на ней длинный сарафан а ля «рыбацкая сетка», зачесанные за уши слегка влажные волосы и объемная соломенная сумка.
Книга, за которую я взялся с обещанием прочесть сегодня хотя бы тридцать страниц, летит куда-то в песок, и я догоняю Лори как раз в ту минуту, как она собирается усесться в катер.
— Далеко собралась? — хватаюсь за бортик, абсолютно, блять, уверенный, что не дам ему и с места сдвинутся.
— Мне нужны новые очки и шляпа, иначе завтра днем я буду пережаренное щупальце осьминога.
— Отлично, — запрыгиваю как есть, в своих перепачканных в песок льняных штанах и майке со следами соли. — Я с тобой.
Не представляю, чтобы она одна в таком… виде, разгуливала без сопровождения.
А еще больше не вдупляюсь, когда именно сломалась моя мантра «мы просто друзья».
Валерия пожимает плечами, как будто ей все равно, но за секунду до того, как успевает отвернуться, я замечаю на ее губах триумфальную улыбку.
Когда наш катер прибывает на причал, откуда мы с Лори ловим такси, я наблюдаю, с какими детским любопытством она прилипает к окну. Город мы почти не видели — сразу с самолета пересели в заранее заказанное такси, потом — на катер и сразу на острова, где первые сутки Валерия вообще проспала, переключаясь на новый часовой пояс, а я изображал вернувшегося в родную стихию головастика.