Солдат и пес. Книга 1
Шрифт:
Стоп! Под елкой справа мелькнуло что-то белое.
Я бросился туда, подлез под нижний ярус ветвей. Гром, сопя, напряженно дыша, сунулся за мной…
Есть! Есть! Бумага, завернутая в целлофан.
— Нашли! Дружище, кажется, нашли!..
Еще не веря сбывшемуся предчувствию, я осторожно развернул целлофан, достал бумагу — это был тетрадный листок в клетку. И почуял явный запашок не то бензина, не то солярки… ну, словом, чего-то вот такого топливно-масляного. Нашего, как раз для базы ГСМ. Гром, разумеется, уловил это куда отчетливее и полнее
Я развернул листок. Мать честная!..
Карандашом, грубовато, но вполне достоверно на нем была набросана план-схема нашей части.
Вот оно что, товарищи…
Я выбрался из-под елки, побродил взглядом вокруг. Зрительная память сработала четко.
Да, несомненно, вот оно, то место, где мы взяли нарушителя. Значит, за несколько секунд до задержания он успел скинуть эту бумагу, в расчете, что ее не найдут. И в общем-то, расчет достаточно разумный. Если бы не…
Если бы не дотошный рядовой Сергеев.
— Вот так, Гром, — наставительно сказал я, сунув находку в карман штанов. — Ну, пошли, не то без обеда можно остаться!..
Успели. Размялись неплохо, я завел Грома в вольер, дал воды и побежал в казарму — строиться на обед. Тут-то я и застал Смольникова.
Взводный поощрительно глянул на меня: ну, заслужил, что уж там говорить.
— Где был, Сергеев?
— Да как сказать, товарищ старший лейтенант… Можно вас на минуту?
Он вмиг нахмурился:
— Что еще за тайны Мадридского двора?..
Но отошел со мной.
Я достал план-схему, показал и рассказал, при каких обстоятельствах нашел ее.
— … понимаете? Значит, этот хмырь сбросил ее, карту эту. Значит, он в самом деле злоумышленник, а не мелкий жулик!
Старлей невидящим взглядом смотрел в стену казармы.
— Час от часу не легче… — пробормотал он. — Что происходит, понять не могу… Но что-то происходит, не бывает же такого стечения обстоятельств случайно…
— А… что-то еще? — осторожно спросил я.
Он помолчал, прежде, чем нехотя ответить:
— Да. Не вышел на работу…
Оказывается, не вышел на работу бригадир сливщиков-наливщиков, гражданский служащий Николай Афонин. Самый опытный работяга. Без него процесс перекачки горючего — все равно, что игра сборной Аргентины по футболу без Месси. Почему не вышел?.. Непонятно. Запил?.. Ну, говорят, когда-то за ним могло такое водиться, но уж лет десять как не замечалось. Персонаж самый положительный. Ну и Гончаров рвет и мечет, Демин тоже… Подняли «в ружье» лейтенанта Богомилова, который сам иронически определял свою должность как КДЗ — «каждой дырке затычка» — и тот на «шишиге» загромыхал к Афонину домой с приказом доставить бригадира в любом состоянии.
— Вот такая чушь творится со всех сторон… — вздохнул Смольников. — Ну да ладно, война войной, а обед по распорядку. Зинкевич, веди личный состав.
И мы пошли. Уже подходили к зданию столовой, как я увидел 66-й, подкативший к зданию штаба. Пассажирская дверь открылась, из нее выпрыгнул Богомилов, быстрым шагом,
Впрочем, это я на это глянул вскользь, ожидание приема пищи было куда важнее.
В здании столовой солдаты с веселым гомоном, шумом стульев, бряканьем посуды рассаживались за столы. Аппетит у всех отменный, я не исключение, порция борща, картофельного пюре с тушенкой, кисель и черт знает сколько ломтей хлеба — все это улетело минут за десять.
Я уже предвкушал короткие, но сладкие минутки отдыха… как нечто странное пролетело по столовой. Точно сумрачное дуновение: встревоженный говорок, изменившиеся лица, совсем другой тон разговоров… Повар в белой куртке, тяжело стуча сапогами, пробежал в посудомойку, крича что-то неразборчивое наряду по кухне. Зинкевич вдруг сорвался с места, выбежал на крыльцо.
Что случилось?!..
Зинкевич вернулся.
— Взвод, закончить прием пищи! — резко крикнул он. — Выходи строиться.
Гремя стульями, мы поднялись, пошли на выход. Я чуть замешкался, уловил момент, обратился к сержанту:
— Гена, что там стряслось?
Он помолчал секунду. А потом, придвинувшись ко мне, глухо промолвил:
— Убийство.
Глава 11
Слово упало тяжко, как кирпич.
— Ничего себе новости пошли, — сказал я. — Это что, тот самый бригадир?..
— Он самый.
Гена сказал, что сам толком не знает — как говорится, за что купил, за то и продаю. Но он же не один! И выслушав его, и собрав еще слухи-споры-разговоры, пропустив их сквозь сито анализа, я установил достоверный расклад. Это произошло не сразу, но тут нечего соблюдать хронологию.
Он был таков.
Получив приказ, лейтенант Богомилов с шофером рядовым Матвеевым немедля выехали на розыск Афонина. Место жительства было известно, поэтому доехали быстро. Пулей, можно сказать, долетели. Жил бригадир в не очень новом квартале «хрущевок»-трехэтажек, по меркам районного городка вполне приличном. Поднявшись в нужном подъезде на второй этаж, лейтенант позвонил в дверь. Никто не ответил. Он решил постучать. Лупил, видать, увесисто, поскольку открылась соседняя дверь, откуда выглянула сухонькая востроносая бабулька.
— А! — воскликнула она. — Солдат. Явился-не запылился!
— Я, бабушка, офицер, — поправил лейтенант, но старушке это было до плинтуса. Она в погонах и прочей военной фурнитуре не разбиралась.
Зато разбиралась в другом.
Она обстоятельно и толково доложила, что вчера ночью, точнее поздним вечером — часов в одиннадцать, может, в двенадцатом, у нее из-за стены послышался шум. То есть, из квартиры Афонина. Шум нехороший — вот тут-то старушка тонкости просекла четко. Какой-то суетливый, торопливый, и вроде бы голоса. Мужские. Соседка сразу уловила тревожный оттенок в этих звуках. Слышимость в таких квартирах сильная. А потом входная дверь хлопнула, замок щелкнул. И поспешные шаги вниз. Отдаленно стукнула дверь подъезда.