Солдат из прошлого. Воскрешение
Шрифт:
– Уже вернулся, – голос прозвучал насмешливо, но беззлобно, видимо, был доволен, что фокус с чекой удался. У него в руках была веревка. – Мадам, вижу, вы пришли в себя, лови веревку, свяжи этого ухаря! Да покрепче. Надеюсь, получится, а то с такими когтями только пленных фрицев пытать.
Накладные ноги – единственное, в чем Кристина не смогла себе отказать. Ей нравилось менять их вид, цвет, форму, но без фанатизма. Судя по реакции, с точки зрения незнакомца, который на нее напал, и это было чрезмерным.
– «Может выбирает жертвы по ногтям?» – Кристина была уверена, что это маньяк,
– Макс! Объясни. Что тут происходит?
– Вы оба, хватит балагурить, на это нет времени, вяжите друг друга, потом поиграем в школу – вопрос-ответ. За молчание вместо двойки – пинок сапогом в рыло.
– Э, нет, нет, Макс, скажи ему, я на ваши ролевые игры не подписывалась. Скажи ему! Я не по этой части. Мох меня позвал мыть посуду. Посуда есть? Давай, помою и я поехала. Мне надо домой!
– Крис, я не знаю, кто это и что ему надо. Думаю, надо сделать, как он говорит.
– Не буду я тебя связывать!
– Еще как будешь, – усмехнулся незнакомец и добавил беззлобно, но с укоризной. – Молодая, а уже такая шалава.
– А ты мудак.
Грубое слово в ответ Крис произнесла машинально, типа "сам дурак". Макс вздохнул.
– Крис, пожалуйста…
– Я сказала – нет.
– А так? – Кристина почувствовала, что ей в затылок чем-то ткнули, не сильно, но чувствительно. Она попыталась дернуться, стало только хуже – твердый предмет, похожий на железный прут, снова ткнул ее в затылок. Кристина схватилась рукой за голову – пальцы коснулись чего-то липкого. – Кровь? – в ее голосе звучало безмерное удивление, сквозь которое пробивался страх.
– Дошло? – сочувственно спросил Макс, – Можно я посмотрю, что там у нее?
– Не можно. Делайте, что сказал, пока башку не отстрелил.
На этот раз Кристина подчинилась. Связав Макса, послушно протянула руки, чтобы человек связал и ее. Лицо незнакомца оказалось очень близко. Девушка поморщилась, ощутив ту же гамму запахов, которая до этого удивила Макса. Она посмотрела на Макса через плечо незнакомца и взглядом спросила:
– «Какая вонища, чувствуешь?»
Макс прикрыл глаза в знак того, что согласен и снова стал рассматривать незваного пришельца. Поражали детали – такое ощущение, что все было настоящее, не такое же, а подлинное, в отличном сохране, хотя и грязное.
"На бомжа похож, военка интересная, старого образца, не подделка. Нашел у кого-то на даче. Видимо там хотел переждать зиму. Потом услышал нас, пришел посмотреть. Все логично.»
– Москва же рядом, почему так тихо?
"Насчет тихо, я бы не сказал", – подумал Макс, вспомнив, какой тут творился беспредел и рушились стены.
– Где немцы?
Макс переспросил:
– Немцы? А они тут должны быть?
Появилась новая версия – что это не бомж, а жертва социума, которая не выдержала давления, обзавелась гранатой и хочет «всем отомстить». Вопрос про «немцев», как в анекдоте про шляпу, в ней или без, все равно будешь виноват. Такой точно опасен – его проблемы не решит даже Господь Бог, разве что приберет к рукам пораньше и отправит на переплавку потому, что не сможет определить куда
– «Немцы так немцы. Будем сотрудничать». – Все, я понял, что вас интересует. Ответ – немцев тут нет. – попробовал подыграть Макс. – Ни одного, что б я сдох.
– Успеешь… Сейчас нет, но были? Или сам из разведгруппы и ждешь подкрепление? Здесь тихо. Значит линия фронта откатилась далеко. Куда? На восток или запад? Понимаешь, что мне от тебя нужно? Или ногу прострелить?
– Зачем! Не надо ногу, – подпрыгнул Макс, увидев, что незнакомец направил в его сторону ППШ.
– Тогда отвечай!
– Да что я должен отвечать? Вы спросили про немцев, я ответил! Про линию фронта – не знаю. – И добавил уже от себя, вошел в роль. – Может мы на нейтральной полосе?
– Не исключено, – задумчиво согласился солдат. – А там кто? – спросил он, показав в сторону поля, откуда временами доносился беззаботный смех и повизгивания.
– Мои друзья. Не немцы. Среди них есть даже евреи ("Что я несу…").
– Чего же не эвакуировались? Или это легенда для таких, как я? Что они там делают? Почему так себя ведут, демаскируются? Отвлекающий маневр?
– Да какой маневр! Люди вино пьют, курят, веселятся!
– Веселятся, значит фронт откатился далеко и мы в глубоком тылу. Это все объясняет – и тишину и то, что ты не ожидал меня тут встретить и те на поле охранения не выставили.
Солдат замолчал и задумчиво посмотрел на Макса, будто раздумывал, что же теперь с ним делать. «Если меня пристрелит, что будет с Кристиной и с остальными? Всех перестреляет», – на смену отчаянной решительности и злости пришла тоска, парализовала волю, отключив мышление – Макса охватила апатия:
«Все, аут, больше в это не играю. Пусть делает, что хочет – стреляет, взрывает – я отключаюсь». Макс посмотрел солдату в глаза, устало спросил:
– Чего тебе от меня надо? Ты достал.
– Странные вы, – незнакомец смотрел на Макса, прищурив глаза.
– "А уж ты какой странный.." – Чем же мы странные? Люди, как люди.
Солдат неожиданно выругался, тихо, но Макс расслышал – он назвал их "…" грубый аналог -"женщина с низкой социальной ответственностью")! Сказано было с досадой.
– «Интересно, за что? Ну и фантазия у него или это жизненная позиция такая – во всех видеть "…"(грубый аналог – женщина пониженной социальной ответственности). Тоже нормально, даже по-современному. И все же должны быть хоть какие-то основания»
– Когда вы пришли, я был один. В чем мое "… – тво" (производное от грубый аналог женщины пониженной социальной ответственности)?
– В том, что ты и она тут! А не там, где все нормальные люди.
– Простите, но я вас не понимаю.
– Все ты понял, и она поняла потому и злится. Оба вы – "… -и", – он снова повторил ругательство, добавив нотки презрения, даже брезгливости, чем еще больше озадачил Макса.