Солдат, который вернулся

Тамоников Александр

— Про то, что ты служил в каком-то спецназе, я тоже в курсе. У нас здесь много ребят, которые воевали в Афгане и Чечне, так что не бравируй.

— Я не бравирую, просто говорю, что не надо мне угрожать, давить. Если что по делу желаешь сказать, то говори. Я здесь действительно человек новый, всех местных правил знать не могу.

— Ты вчера чего клиента сманил? Тут очередь. Надо было ждать своего пассажира. А ты? Не только внаглую мужика забрал, да еще и таксу вполовину сбил. Так, Рома, нельзя.

— Клиент

не хотел ехать за штуку, а водилы не собирались везти его за меньшую сумму. Мне что оставалось? Ждать, пока он пошлет всех на хер и снимет частника за углом? Я пришел сюда зарабатывать и буду это делать. Мне, Палыч, бабки нужны. Очередь, говоришь? Так ты бригадир, вот и определи, кто за кем стоит в этой очереди. А то толпа гуртуется, не пойми чего перетирает.

— Ты еще поучи меня.

— Нет, Палыч, не буду, потому как без толку. Я готов подчиняться справедливым порядкам и правилам. Если лучшие куски достаются избранным, а мне вы уготовили роль сборщика огрызков, то таким законам я подчиняться не собираюсь. Я ничем не хуже, чем ты и другие водители, впрочем, и не лучше. Но постоять за себя умею. Так что если кто-то вздумает напакостить, колеса пробить, фару или стекло расколотить, то пусть сразу отбросят эту мысль. Поймаю и накажу. А я, Палыч, это делать умею.

— Против всех идешь?

— Ты так ничего не понял. Будет все по-людски — и я стану как все. Я добро помню, Палыч, но и зла не забываю.

От тротуара раздался голос молодой девушки:

— До технического университета кто поедет?

Николаев улыбнулся бригадиру и спросил:

— Так кто, Палыч, должен вести пассажира? Или невыгодная поездка? Что-то я не вижу первого по очереди.

— Вези!

— Вот тебе и правила.

— Ты, парень, о разговоре нашем не забудь.

— Я запомню, ты тоже постарайся.

— За стоянку мне каждый месяц по тысяче.

— А за очередь не добавить? Я знаю кому, сколько и когда платить. Девушка! — Николаев повернулся к студентке. — Прошу сюда, пожалуйста.

Как только Николаев отъехал, к бригадиру подошел водитель со шрамом на правой щеке?

— Ну что, Палыч?

— Ничего. Дерзкий мужичок.

— Слышал, он в спецназе каком-то служил.

Ильин повысил голос:

— А плевать, где он служил, и вообще, что это за тип. У нас свои порядки, и нарушать их не позволительно никому.

— Похоже, у этого мужичка другое мнение.

— Тем хуже для него.

— Учить будем или подождем?

— Чего ждать, Вася? Собирай наших ребят, обсудим, где и как прижмем этого спецназовца.

Василий, среди таксистов Кривой и Шрам, кивнул:

— Добро. Когда собрать?

— А прямо сейчас.

— На стоянке только Серый и Степан.

— Мало? Или ты хочешь на одного борзого вояку всю бригаду вывести?

— Знаешь,

как бы Граф не вмешался. Все же Николаев с его разрешения встал здесь.

— Граф в шоферские дела не лезет.

— А мент?

— Шарнин? — Ильин задумался. — Тот, сука, может впрячься за корешка своего. Поэтому проучить его надо быстро, но серьезно, чтобы не побежал жаловаться к майору.

— Хорошо. Сейчас приведу ребят.

Все эти слова слышал еще один водитель, сидевший в подержанной «Тойоте» недалеко от места разговора бригадира и его ближайшего помощника.

Когда на площади замер «Ниссан» Николаева, водитель подошел к нему, встал у дверцы, прикурил сигарету и спросил:

— Тебя Роман зовут?

Николаев посмотрел на мужчину лет тридцати.

— Да, а что?

— Я Владимир Голиков. Ты, Рома, держись осторожно. Бригадир с Кривым и еще парой пацанов решили проучить тебя. Подробности мне неизвестны, но если идешь куда, то оглядывайся. Отделать решили серьезно, чтобы сразу к другу-майору не пошел.

Николаев вышел из машины и спросил Голикова:

— Ты давно здесь работаешь?

— Второй год.

— Какой тебе резон сливать тех людей, с которыми пашешь?

— Надоело терпеть беспредел отдельных коллег. Такой ответ тебя устроит?

— Много среди водил таких недовольных?

— Есть. Большинству, конечно, по барабану, лишь бы копейку срубить. Их понять можно. У всех семьи, дети, а с работой — сам знаешь как. Но хватает и недовольных.

— Не боишься, что Палыч спросит с тебя за предупреждение?

— Опасаюсь, потому и ухожу. А ты оглядывайся.

— Погоди, один вопрос.

— Давай быстрее.

— Где здесь парни Палыча могут наехать на меня?

— На стоянке не будут. Ты в «Согдиану» ходишь обедать?

— Сегодня хотел зайти. Говорят, узбеки там неплохо готовят.

— Готовят отлично, а главное, недорого. За двести пятьдесят рублей пообедаешь от пуза. Именно в «Согдиане» Палычу проще всего прижать тебя. Но только после двух часов. Раньше в кафе полно народу. Хотя там дворик есть. В общем, думаю, если бригадир окончательно решил прессануть тебя, то, скорей всего, в «Согдиане».

— Понял. Спасибо! Я твой должник.

— Да ладно. Сочтемся.

Молодой человек ушел. Из-за автомобилей показался Станислав Воробьев, подельник Семена.

— Стасик! — окликнул его Николаев.

— Чего?

— Подойди.

— Пардон, спешу.

— На минуту.

Воробьев подошел.

— Что надо?

— Мы с тобой о чем договаривались?

— Не понял, — удивился парень.

— О том, что ты предупредишь меня, если кто-то решит сделать мне пакость, так?

— И что? Все вроде спокойно.

— О базаре Палыча со Шрамом ничего не слыхал?