Солдат не спрашивай
Шрифт:
— …Врача сюда! — кричал полковник. — Поторопитесь, черт возьми!
Клетус пропустил последнее действие битвы у Двух Рек. Начиная с той внезапной паники, охватившей ньюлэндцев, когда началась атака дорсайцев, тревога уже не покидала шесть тысяч пришедших из-за гор солдат. Им потребовалось более получаса на то, чтобы восстановить прядок и подготовиться к дальнейшему движению вперед, к городку. Но все это время уровень реки благодаря работе бульдозеров Вефера поднимался. Теперь вода доходила ньюлэндцам до колен, и
Они не сомневались, что впереди их ждет гораздо большее число дорсайцев, чем их уверяли. По крайней мере, их оказалось достаточно для того, чтобы, не колеблясь, пойти в атаку на врага. Наверняка дальнейшее продвижение к городу может завести их в ловушку. Кроме того, идти вперед — значило продвигаться по все прибывающей и прибывающей воде. Даже офицеры стали колебаться, и в конце концов осторожность взяла верх над героизмом. Был отдан приказ отступать.
Войско ньюлэндцев снова разделилось на две группы, которые стали оттягиваться назад вдоль речных берегов. Но по мере того как они отступали, ровные песчаные участки берега как на одной, так и на другой реке сужались, и скоро те солдаты, что шли с краю, ближе к реке, уже брели по пояс в воде, а течение сбивало их с ног.
Все больше и больше ньюлэндских солдат смывало водой. Они сопротивлялись течению, размахивали руками, молили о помощи, и в рядах тех, кто еще шел по мелководью, снова вспыхнула паника. Они стали сбиваться в беспорядочную толпу, пытаясь прижаться к утесам, и полезли наверх, чтобы спастись от наступавшей реки.
Но как раз в этот момент Маркус, следуя письменным приказам Клетуса, отданным заранее, велел своим дорсайцам, вытянувшимся в цепь на береговых утесах, открыть огонь по карабкающимся наверх… Вскоре все было кончено.
Дорсайцам даже не пришлось призывать ньюлэндцев сдаться. Солдаты побросали оружие и полезли вверх по обрыву, подняв руки вверх, — сначала поодиночке, потом целыми группами. К тому времени как солнце коснулось западного горизонта, около шести тысяч солдат — как потом выяснилось, более семидесяти процентов ньюлэндской армии — оказались в плену.
Но Клетус, который все еще не пришел в сознание, ничего этого не узнал. На командном пункте в штабе дорсай-ской армии врач-протезист, прилетевший из Бахаллы, закончил осмотр опухшего колена подполковника и выпрямился. Его лицо было мрачным.
— Ну как, доктор? — взволнованно спросил Ичан Хан. — Все будет в порядке, не так ли?
Врач покачал головой, посмотрел на Ичана и сухо сказал:
— Нет, не будет. Ногу придется ампутировать выше колена.
Глава 16
— Протез колена и связок, фактически — протез всей нижней части ноги, — терпеливо объяснял врач, — отличная штука. Через пару месяцев, когда вы привыкнете к нему, вы сможете передвигаться почти так же хорошо,
— Меня волнует не сама идея ампутации, — перебил его Клетус. — Меня ждут дела, для которых нужно иметь две ноги из плоти и крови. Я хочу, чтобы это была хирургическая замена.
— Я понимаю, — ответил врач, — Но вы же знаете, что мы провели ряд тестов, — у вас абсолютный уровень отторжения. И все говорит о том, что отторжение это психологического, а не физиологического характера. Если это действительно так, то вам не помогут никакие лекарства. Мы можем пересадить вам ногу, но ваше тело наверняка ее отторгнет.
— Вы уверены, что это психологическое отторжение?
— Согласно вашей истории болезни, вы оказываете удивительно сильное сопротивление гипнозу, даже при воздействии лекарственных препаратов. Такого типа сопротивление встречается почти всегда у людей с психологическим отторжением органов. Но для того чтобы еще раз проверить это, я взял с собой один из новых парагипнотических препаратов. Вы останетесь в сознании, однако ваша воля полностью парализуется. Если вы сможете противиться гипнозу, несмотря на действие этого средства, значит, психиатрия еще не достигла такого уровня подавления воли. Вероятно, это дело генетики. Хотите попробовать?
— Давайте, — согласился Клетус.
Врач прикрепил к предплечью Клетуса над большей артерией прозрачный баллончик с делениями. Он накрыл его своей ладонью, так что большой палец и мизинец оказались по обе стороны от баллончика, а указательным нажал на кнопку аэрозольного шприца.
— Я буду все время спрашивать ваше имя, — предупредил он. — Старайтесь мне его не говорить. Я буду увеличивать дозу до тех пор, пока вы не перестанете отказываться. Готовы?
— Готов, — ответил Клетус.
— Как вас зовут? — спросил врач.
Клетус почувствовал холодное дыхание аэрозоля на коже. Он отрицательно покачал головой.
— Вы скажете мне свое имя? — повторил врач.
Клетус вновь покачал головой. Ощущение холода не
исчезало. К своему удивлению, он не чувствовал ни малейшей легкости, ни каких-либо других признаков того, что лекарство оказывает на него действие.
— Скажите мне свое имя.
— Нет.
— Скажите мне свое имя…
Вопрос повторялся, а Клетус продолжал отказываться. Вдруг как-то внезапно, без предупреждения, комната словно наполнилась белым туманом. Голова закружилась, и это было последнее, что он помнил.
Клетус выплыл из небытия и увидел, что врач наклонился над его кроватью. Баллончик он уже снял.
— Нет, — резюмировал врач и вздохнул. — Вы сопротивлялись до тех пор, пока не потеряли сознание. Бессмысленно даже пытаться делать пересадку.
Клетус задумчиво посмотрел на него: