Солдат
Шрифт:
Но, как назло, никто не попадался. Даже птички куда-то попрятались. Окружающая действительно напоминала какую-то жуткую русскую сказку. Обросшие бородами мха корявые деревья, жуткий смрад гнили с сыростью и мерзкий туман над бочажинами. Для полной аутентичности не хватало только Лешего и избушки Бабы Яги.
Иван использовал все известные ему матюги, а потом брел молча, так как злость уже нельзя было выразить словами.
Канонада зазвучала с новой силой, ряска, тина заколыхались в такт залпам. Прикинув, что там творится,
— Тут я хоть сам решаю, что делать и куда идти… — вслух рассуждал он. — А там? Там полная жопа — дали команду — хочешь не хочешь — вперед. Черный, конечно, козел редкостный, но… нет, все-таки без «но». Козел и есть козел…
Болото казалось нескончаемым, но где-то через час, Ваня все-таки вышел на пологий берег островка, но только сел на пенек передохнуть и выжать портянки, как заметил в зарослях багульника смазанное движение.
— Сука… — Иван выхватил из кобуры Вальтер и присел.
Ветерок донес непонятное бормотание.
У Вани мелькнула мысль свалить подальше, но лезть обратно в болото не хотелось.
Заставив себя сделать десяток шагов, Ваня различил у чахлой березы сгорбленную фигуру в замызганной советской шинели, без ремня и хлястика. Над поднятым воротником торчали нечесаные бурые космы волос.
— Бубу-бу, всех найду, бубу-бу, всех найду… — монотонно бурчал неизвестный.
— Слетел с катушек… — догадался Ваня и ласково позвал найденыша. — Не бойся, я свой, не трону тебя. Слышишь? Иди сюда…
Что с ним делать, он не знал, но, инстинкт самосохранения подсказывал, что оставлять за спиной умалишенного не стоит.
Под сапогом Ивана неожиданно хрустнула веточка, человек вздрогнул, короткими дерганными шажками отбежал к следующему дереву и опять завел свой монотонный речитатив.
— Бубу-бу, всех найду, бубу-бу, всех найду-уу…
— Да не бойся ты… — Ваня нашарил в кармане кусочек немецкой галеты и протянул сумасшедшему. — Смотри, что у меня есть. Вкусная!
— Бу-бу-бу, найду… — бормотание стало спокойней и тише. Свихнувший быстро зыркнул на Ивана и снова отвернулся.
Ваня сделал еще несколько шагов; в нос ударил дикий смрад давно немытого тела и тухлятины.
Пересилив себя, он снова позвал неизвестного:
— Тише, спокойней, не бойся, я тебя не трону…
— Бу-бу-бу… — сумасшедший присел и закрыл голову локтем.
— Как тебя зовут… — Иван медленно подошел к нему. — Меня — Ваня…
Неизвестный странно замолчал, а потом, с обезьяньей ловкостью, распластавшись в воздухе, прыгнул на Ивана, сшиб его с ног, а потом, навалился всем телом и занес длинный, ножевидный ржавый штык.
— Не дада-а-ам, мое… — потрескавшиеся, синие губы растянулись в жуткой ухмылке, обнажив черные пеньки зубов. — Мое-е-е!!!
Сухо треснул выстрел, Ваня оттолкнул сумасшедшего и, быстро отталкиваясь ногами, отполз
Неизвестный замер, но уже через секунду дернулся и пополз на локтях к Ване.
— Су-у-у-уки, фашистские… — тихо хрипел он, пуская изо рта розовые слюни. — Найду-у-уу, всех найду-уу и съем… за Сережу…
Покрытое струпьями черное лицо кривилось в страшной гримасе, а пустые глаза смотрели сквозь Ивана.
— Блядь!!! — с перепугу выругался Ваня, немного поколебался, прицелился и нажал на спусковой крючок.
Вальтер громко бабахнул, над островком пронеслось эхо, во лбу сумасшедшего появилась аккуратная дырочка, а из затылка выплеснулся алый фонтанчик.
Неизвестный ткнулся головой в мох и застыл.
— Блядь, блядь… — Ваня быстро встал и, держа на прицеле неизвестного, отскочил еще дальше.
Он прекрасно понимал, что с простреленной головой сумасшедший уже ничем не сможет навредить ему, но совершенно иррациональный страх не давал собраться и напрочь забивал разум.
Наконец, взяв себя в руки, Ваня осторожно подошел и перевернул ногой тело неизвестного.
Под шинелью обнаружилась почти истлевшая форма, на сохранившейся петлице поблескивал одинокий кубик и эмблемка с двумя скрещенными винтовками.
— Ф-фух… — Ваня с силой провел ладонью по лицу, покрутил головой и наткнулся взглядом на воткнутую в землю ржавую винтовку СВТ* с обломанным прикладом.
Подойдя к винтовке, Иван сразу же зажал рот и нос — из ямы под корнями дерева невыносимо несло смрадом тухлятины.
Заметив там белеющую человеческую кость в ошметках человеческого мяса, Ваня отбежал в сторону, сорвал с пояса флягу и влил в себя несколько больших глотков воды.
Осматривать логово сумасшедшего сразу расхотелось, но заметив около винтовки торчавший из мха краешек командирской сумки, Иван все-таки вернулся, схватил ее и ушел к самому краю островка.
В сумке нашелся лишь только блокнот со слипшимися страничками из тонкой бумаги и обернутая в целлофан фотография.
С фотографии смотрела полная, молодая женщина в простеньком белом платье. На обратной стороне просматривалась едва различимая надпись: «Моему любимому Сашеньке от Валечки…».
Блокнот сильней пострадал от воды, но аккуратно разделив странички ножом, Ваня все-таки удалось прочитать несколько строк.
«…восемь атак, сейчас пойдем в девятую, в моем взводе осталось всего одиннадцать человек… если понадобится, я пойду в атаку сам, но выполню приказ…»
Ваня невольно поежился и перешел к следующему фрагменту.
«… я устал, я очень сильно устал… — писал так и оставшийся неизвестным младший лейтенант, — в голове постоянно стоит страшный гул, а вчера я слышал, как меня зовет Сережка. Голос был очень живым и настоящим, я на мгновение даже поверил, что он выжил, хотя сам видел, как его разорвало на куски немецкой миной…»