Солдаты без формы
Шрифт:
Наконец, однажды утром полицейские решились сказать матери, что ее догадки правильны:
— Ваша дочь находится в Каза дель Балилла — она в руках немецких эсэсовцев. Завтра сможете ее увидеть.
Она потребовала, чтобы ей предоставили свидание сейчас же; ее сухие без слез глаза горели ненавистью. Нет, не мольба сходила с ее губ. Ее горе было горем матери, которая знает, что вот-вот может потерять свою дочь. И сильнее горя в ней была ненависть, ненависть итальянской женщины, которая борется и не становится на колени перед палачами итальянского народа.
Фашистские палачи из Монцы знали от шпика Арконати, что Сандра часто встречается со
Невозмутимо присутствовали они во время пыток, побоев, которыми ее осыпал немецкий фельдфебель.
Другой предатель-итальянец был за переводчика. Эти мучители, эти продажные шкуры, которые допрашивали ее и других арестованных, не могли понять, почему коммунисты предпочитают идти на пытки и смерть, чем покориться немецким оккупантам.
После двух месяцев заключения Сандру отправили в концлагерь в Больцано. Она вышла на свободу 30 апреля — после победоносного всенародного восстания.
XII. Забастовка в Милане
После ареста Сандры и Нарвы командование сообщило, что мне необходимо уехать из Милана. 14 сентября Нино познакомил меня с товарищем Кампеджи, который в мое отсутствие примет командование гапистами. 16 сентября я выехал из Милана пригородным трамваем, идущим с Корсо Семпионе в Галларате. Приехав туда, я встретился с Джанни. В три часа в траттории меня ждал Бруно Фелетти (Марко) — комиссар партизанских бригад района Валь Олона. Увидев, он стал меня внимательно разглядывать, словно сомневаясь, что перед ним партизан и тем более командир бригады ГАП.
Мы с ним обменялись несколькими фразами. Марко говорит мне:
— Надо создать партизанский отряд в непосредственных пригородах Милана.
Вечером мы встретились с Серджо и представителем коммунистической партии, ответственным за организацию бригады. И вот в полночь фундамент будущей 106-й бригады САП «Венанцио Буцци» уже был заложен.
В сферу действия бригады должна была входить равнина, простирающаяся от ворот Милана по обе стороны реки Олоны и двух узких автострад, соединяющих Милан, Варезе, Комо. Здесь не было ни озер с покрытыми пышной растительностью берегами, ни живописных холмов; только в ясные дни вдали виднелись величественные вершины гор. Вокруг непрерывно тянутся однообразные поля, один за другим следуют дымные промышленные поселки, местность перерезают дороги, тропинки, живые изгороди, ирригационные каналы. В этом районе гарибальдийцам предстояло вписать одну из самых славных страниц в историю итальянского движения Сопротивления.
Приступаю к организационной части дела.
— Создадим новую бригаду в ходе борьбы, — передал я всем отрядам, и это стало лозунгом для всех них. Я знал городок Ро, где действовала группа гапистов, о которой я уже упоминал. Но меня там тоже знали, и поэтому я вынужден был передвигаться с необходимой предосторожностью.
Прежде всего я установил связь с существовавшими уже в том районе несколькими отрядами гапистов. Раньше, чем с другими, установил контакт с отрядом в Нервиано. Командовал им граф Качча Доминиони, а комиссаром был Сандро.
На первой встрече присутствовали десять партизан и три офицера, которые поддерживали связь с графом Качча. В конце своего выступления я сказал о том, что надо немедленно переходить к активным действиям, организовать настоящую боевую
После меня взял слово один сержант, некий Тони, который заявил, что совсем не нужно иметь связь с командованием, а для нанесения ударов по врагу надо подождать подходящего момента. Мне стало ясно, что я имею дело с типичным сторонником тактики выжидания, и сразу обрываю его.
— Всякое промедление, — говорю я, — это предательство дела национального освобождения. — Все решительно меня поддержали.
К вечеру того же дня я поехал в Лаинате, где меня ожидал Пио Дзони. Он подготовил собрание партизан, которые ждали нас, собравшись в поле около канала Виллорези. Мы сидели совсем неподалеку от автострады на Комо, скрытые кустами белой акации. Я увидел перед собой десяток молодых ребят, некоторые из них уже принимали участие в боевых действиях. Собрание прошло очень хорошо. В заключение крепко жмем друг другу руки и расходимся. Я сразу же отправляюсь в Маццо, где действовала группа, уже установившая ранее связь с ГАП. Возглавлял ее Грасси. Здесь тоже пришлось много поработать. В 20 часов последняя встреча, на этот раз с группой, действующей в Ро. Бойцы в ней все молодые, входившие раньше в организации Фронта молодежи. Главное в моей работе — сплотить все эти разрозненные группы, отдельных людей, действовавших без всякой связи друг с другом, убедить их в том, что нельзя отставать от других бригад, которые, осознав необходимость начать борьбу, укреплялись в организационном отношении и переходили к активным действиям.
Эта задача была главной потому, что в результате быстрого развития военных событий и стремительного наступления Красной Армии также и в Италии приближался час расплаты, приближался день вооруженного восстания. Мы должны были в кратчайший срок создать боеспособную бригаду, включающую в себя как можно больше отрядов, такую же боевую, какими были бригады гапистов.
В несколько дней я подготовил план операций, принимая во внимание особенности местности, а также и то, что большинство бойцов бригады еще не получили боевого крещения. Договорившись с командирами и комиссарами отрядов, я решил, что этот план операций мы осуществим в период между 20 и 30 сентября, с целью оказать помощь в проведении забастовки, которую готовили в Милане.
Необходимо было действовать всеми силами бригады одновременно, предоставив, однако, инициативу маневра каждому отряду.
Хотя я и находился вдали от Милана, я все время поддерживал связь с нашим техником и с Пеллегрини. Перед отъездом я советовал Конти поспешить с проведением операции по освобождению Антонио. Попытка освободить Антонио была предпринята 13 сентября, но неудачно. После этого я написал Конти записку и просил его сделать еще одну попытку 19 сентября и обещал приехать к этому времени в Милан. Освобождение Антонио, попавшего в лапы фашистов, было важным заданием, нашим долгом.
На рассвете, в 5 часов утра 19 сентября, когда Конти, Рибольди и гапист-маляр подъехали на велосипедах к месту встречи, напротив больницы «Франческо Сфорца» уже стояла одноколка с двумя другими гапистами — Мельзини и Энрико. Конти и другие гаписты проникли внутрь больницы и подошли к двери палаты, где лежал Антонио. С пистолетами в руках они вошли в палату, в то время как другие гаписты перерезали телефонные провода. Раздается короткое предупреждение: «Руки вверх, не трогаться с места!»
Антонио пытается встать, но не может. Три фашиста Из охраны послушно подняли руки, их разоружили. Они умоляют пощадить их: