Солдаты Омеги (сборник)
Шрифт:
— Готово! — крикнул помощник Кобылыча. — Извольте париться!
Вещмешки сволокли в каморку, где уже засел Маузер. Он кивнул и покрутил кнопку на радио — заскрежетало. Мужики потянулись в «баньку», и Артур поспешил за ними.
«Банькой» здесь называли землянку возле защитной стены. Внутри было влажно и душно. Тимми заглянул в соседнюю комнату, где что–то гулко булькало, и отшатнулся, спиной налетев на Артура. На его лице читалось такое негодование, что Артуру самому захотелось сбежать.
Открылась
— Раздевайтесь тут, вот крючки, сюда одежду. Пар хороший, жар отменный! Все болезни уйдут, если веничком. — Он шлепнул себя веником по руке. — Вот так!
Мужики разоблачались без воодушевления — жара и так всех утомила. Тимми с обиженным видом проталкивался к выходу, но его демонстративно не замечали. Голый Рыжий преградил ему дорогу, ухмыльнулся:
— А ты чего бежишь? Тимми отшатнулся и залился краской, Рыжий заржал:
— Как девка!
Артур понял, что парень не хочет раздеваться, ведь тогда ему придется снимать бандану. Увидят, что у него нет ушей, поймут; он был рабом, и о человеческом отношении можно будет забыть.
— Не видишь, дурно ему! — заорал Артур. — Красный весь. Сейчас его удар хватит, и Маузер вам кишки выпустит! А ну разойдись! Послушались, расступились, и Тимми выскользнул на улицу.
— Странный он какой–то, — пробормотал кто–то из дезертиров.
Артур разделся, придвинул ботинки к стене и, с трудом открыв плотно пригнанную дверь, шагнул во влажную жару.
* * *
Хамло печалился, третьи сутки не выходил из дому и толком не спал. Стоило сомкнуть веки, ему виделись горящие дома и танкеры, ползущие по кукурузным полям, небо затягивало дымом пожарищ. До переговоров с топливниками была надежда, что удастся отбиться, а когда переговоры провалились, надежды не осталось. Да, есть гранаты, есть даже мины, изготовленные харьковскими умельцами специально против танкеров, но этого недостаточно. Урожай погибнет, фермы будут разорены…
В спальню ворвался младший брат, Жихарь. Был он рыж, высок и придурковат, ему доверяли уборку во дворе. Не на поле же гнать — родная кровь как–никак.
— Там! — замахал Жихарь ручищами, Выпучив глаза. — Круча передал, зовет… какой–то Мазер на связи! Срочно, грят!
Хамло вмиг оживился, соскочил с кровати и ломанулся к радиоточке. Оттеснив Кручу от радио, надел наушники и заорал странное слово, которому его научил Маузер:
— Прием!
— Привет, друг, плохие новости, — отчитался Маузер, — сегодня–завтра Омега будет переходить Разлом. С мостами, как я понял, не получилось?
— Какой там! — Забыв, что его не видят, Хамло махнул рукой. — Сам знаешь, что
— Связывайся с остальными. Надо поговорить.
— А чего говорить–то? Бежать надо! Всё, погибель нам!
— Да что ты как баба! Я знаю, что делать. Говори, где сходка.
— А–а–а… э–э–э… У Кобылыча?
— Дурак! К Москве ближе. Давай у тебя, в Люберцах. Созывай всех глав кланов. Орден не трогай. Орден с Омегой заодно. Как что прояснится — вызывай меня… Да, вооружай людей, не жмись, раздавай всё. Понял?
— Понял, — уронил Хамло и сник. Благо, успел семью в сопровождении Козыря и Бабая на север отправить. И то вопрос, хорошо ли это. Там некроз и симбионты, не случилось бы чего. После сходки, наверное, стоит и самому драпануть. Самое ценное забрать — и бежать. Жизнь–то одна.
* * *
Банька действительно бодрила. Тело пахло свежестью и мылом. Мужики выходили довольные, красные. Тимми, толкущийся у колодца, выглядел обиженным.
— Зря, Тимоха! — пробасил Курганник. — Сходил бы, там уже не так жарко.
Тимми зыркнул и отвернулся. Вскоре появился Кобылыч, от радости на его лице не осталось и следа. Рядом шел угрюмый Маузер.
— Сейчас мы с Кобылычем быстро моемся, а вы собирайтесь.
В каменном двухэтажном доме рыдали. Пищали дети. Туда–сюда сновали мужики с тележками. Приближалась Омега — главы кланов понимали, что их ждет смерть, и спасали добро, вывозили семьи. На север уже устремились орды беженцев. Мирные фермеры, наслушавшись о зверствах омеговцев, потянулись вслед за бандитами. Артура подергали за рукав — обернулся.
— Ты все понял, да? — тихо спросил Тимми.
— Я буду молчать, — пообещал Артур.
Маузер управился быстро, смыл налипшую пыль и вроде бы даже помолодел. Команда ждала его возле колодца в полном боевом облачении, бойцы Артура сверкали розовыми лысинами. По другую сторону колодца толпились косматые местные, было их человек двадцать. Из всех только Кобылыч не носил бороды.
— По машинам! — скомандовал Маузер и сел за руль самохода.
Следом поехали два бронированных грузовика с желто–коричневым логотипом люберецких кормильцев.
* * *
На самом деле Кобылыча звали Сэмом. Кобылычем его окрестили в детстве за лошадиную физиономию, унаследованную от покойной матери. Сначала Сэм дулся, потом привык и сжился с прозвищем. Чего обижаться — мало того что рожей не вышел, еще и вкалывает с утра до ночи, как лошадь.
По каменной лестнице Сэм поднялся на крепостную стену, окинул взглядом вспаханные поля. Не так давно тут зеленела кукуруза, шелестела листьями; на поле у холма собрали пшеницу, оно еще золотилось разбросанным сеном.