Солдаты Вечности
Шрифт:
Три дня, прошедшие с того часа, как он погрузил тело учителя в телегу, лично отвез его к Лисьему оврагу и после краткой молитвы сбросил вниз, в пузырящуюся известковую жижу, – более чем достаточный срок. За это время собранный им гной из язв Ронвы Умелого высох, и невидимые глазу носители Ржавой Смерти (будем надеяться, что они существуют, и покойный учитель и некогда лучший лекарь стольного града Брашена прав) должны были утратить свою жуткую силу, а может быть, и вовсе сдохли. Хотя последнее – вряд ли. Но это уже не имеет значения.
Безумная на первый взгляд идея Ронвы Умелого, которую он успел за
Так думал Йовен. Но идея, даже самая красивая и безумная, – это всего лишь идея. Для того чтобы она превратилась из призрачного шанса в реальный, нужен был опыт.
Да, пора решаться. В конце концов, он – лекарь, и это его работа. А умирать придется в любом случае. Не от последней беды, так от еще какой-нибудь пакостной заразы или просто от старости. Но если опыт удастся…
Йовен поднялся, еще раз окинул взглядом безрадостный пейзаж за городскими стенами и шагнул к лестнице.
– Ни хрена себе денек начинается, – сказал Женька. – Мало нам с киркхуркхами возни, так теперь еще и эти айреды. Кто они такие?
Атмосфера в кают-компании – поначалу весьма жизнерадостная ввиду очередного «воскрешения» Оскара и вкусного завтрака – довольно быстро омрачилась, когда мы с Мартой сообщили присутствующим свежие новости прошедшей ночи.
– Гуманоидная раса, – ответил я. – По техническому развитию отстают от Земли на несколько сотен лет. Там Средневековье, Женя, и, кроме нас, помочь им некому.
– А чем ты недоволен? – удивился Никита. – Насколько я понимаю, в этом заключается наша работа. Точнее, и в этом тоже. Иначе от владения Пирамидой нужно было отказываться с самого начала.
– Чем выше возможности, тем больше ответственность, – сказал Влад. – Это универсальный закон. Разумеется, для тех, кто готов данную ответственность нести.
– Ладно, ладно, – проворчал Аничкин, – набросились. Вы мне еще о Киплинге и его бремени белого человека напомните. Все я понимаю. Кроме одного.
– Чего именно? – поинтересовалась Марта.
– Именно того, каким образом мы можем оказать айредам помощь. Конкретно. Ни врачей, ни тем более вирусологов-эпидемиологов среди нас нет. Да если бы даже и были… – Он безнадежно махнул рукой. – Чтобы лечить, необходимо лекарство. Или вакцина. Ни того, ни другого у нас тоже нет. Да и вообще… Их там целая планета, а нас всего семь человек.
– Восемь, – поправила Маша.
– Хорошо, ты права, пусть будет семеро землян. Свем – местный.
– Отец моего отца жил долго, – веско промолвил Свем и, по своему обыкновению, умолк, дожидаясь, когда на его слова обратят должное внимание.
Мы молча посмотрели не него, ожидая продолжения.
– И что? – как всегда, не выдержал Женька.
– Однажды, когда он был еще мальчишкой, в племя пришла болезнь, от которой не было спасения. Человек внезапно становился очень горячим, терял силы. Потом на его теле появлялись незаживающие язвы, потом кожа серела и чернела. Потом человек умирал. Обычно за три или четыре дня. Редко кто мог прожить пять.
– Подобные заболевания нам изве… – нетерпеливо попытался перебить охотника Аничкин, но был остановлен спокойным жестом широкой, словно
– Потерпи чуть-чуть, ладно? Я же терплю, когда ты говоришь.
Кто-то – кажется, это была Маша – отчетливо хихикнул.
Женька выразительно закатил глаза к потолку, но все-таки умолк.
– Рассказывай, Свем. – Я счел, что не лишним будет подать командорский голос. – Мы внимательно тебя слушаем.
– Каждый день и ночь умирало все больше и больше людей. Не помогали ни обильные жертвы богам, ни травы и заговоры, ни сжигание заразных мертвых тел на погребальных кострах, ни перемена обиталища. Ничего. Наше племя и сейчас одно из самых больших и сильных по эту сторону горного хребта, что на севере. А тогда, по словам отца моего отца, нам и вовсе не было равных. До того дня, как явилась эта болезнь. Отец моего отца рассказывал, что еще немного, и племя исчезло бы с лица земли. На его глазах умерли трое старших братьев, двое сестер и мать. Умер старый вождь, а за ним и тот, которого избрали вслед за ним. Потом отправился в загробный мир главный шаман почти со всеми своими учениками, несколько помощников знахаря, затем сам знахарь и все три колдуньи племени – укротительницы злых духов, к которым обращались за помощью только тогда, когда не было иного выхода. Те, кто был еще жив, готовились умереть. А те, кто уже заболел, и так считались все равно что мертвыми. Но как-то под вечер в стойбище явился человек из другого, враждебного нам племени, чьи охотничьи угодья располагались в семи днях пути на закат. Он заявил, что его племя умирает от той же самой болезни, что сводит в могилу нас, а к нам он пришел, потому что был изгнан сородичами.
Его, как водится, хотели сразу же убить, но кто-то из немногих оставшихся в живых старейшин предложил сначала выслушать чужака.
Тот рассказал, что был изгнан из племени по наущению главного шамана в паре со знахарем за то, что предложил очень необычный способ лечения, который сочли не менее убийственным, чем сама болезнь.
Способ был следующий – нужно окунать костяную иглу в гной умершего накануне человека и этой зараженной иглой прокалывать кожу тем, кто здоров.
– Черт возьми! – воскликнул Влад. – Какое великолепное подтверждение тому, что наши предки из каменного века соображали не хуже нас. Где-то я читал, что прививки от оспы умели делать не только в Древнем Китае, но и в первобытных африканских племенах. И вот вам – пожалуйста! Извини, Свем, за то, что перебил. Не смог удержаться.
– Охотно, – показал в улыбке крепкие белые зубы Свем. – Я не до конца понимаю, о чем ты говоришь, но, кажется, догадываюсь. Да, этот чужак сумел убедить старейшин, а затем и всех остальных, что этот его на первый взгляд ужасный и просто-напросто невозможный способ поможет. При этом честно предупредил, что некоторые все-таки могут умереть. Но зато те, кто выживет, уже точно больше не заболеют, и племя навсегда избавится от страшной заразы. Так оно и вышло. После того как всех оцарапали отравленными иглами, племя свалилось в жару и бреду. Но уже через два дня многим стало лучше, а еще через три почти все выздоровели. Умерло только несколько человек, как чужак и предсказывал. Но после этого он уже не был чужаком – его приняли в племя, и очень скоро он стал новым знахарем.