Солдаты звездного фронта
Шрифт:
Неожиданно дверь открылась, и вошел Анха Гхоти – многие считали его самым привлекательным из пассивных партнеров на корабле. Анха улыбнулся, подошел, покачивая бедрами, и стянул комбез.
Никакие ухищрения генетиков не помогали, нередко природа оказывалась сильнее. Вот и у Анха его пассивность выдавало не только влагалище, но и заметно круглившиеся груди.
«Гичи, давайте займемся сексом», – передал Гхоти на нейрошунт Тхана.
Кох поморщился – он не любил, когда его отрывали от одного дела, предлагая иное, но и показаться
Он разделся, совокупился, и Анха, одеваясь, спросил:
«Что делать с гомо, гичи? Стоит ли им имплантировать нейрошунты?»
«Не стоит, – покачал головой Тхан. – Обучите их языку, только не ангианскому, а линкосу, чтобы они понимали, чего от них хотят. Полагаю, этого будет достаточно».
«Будет исполнено, гичи».
Гхоти ушел, а Кох вернулся к столу, хмурясь недовольно, – травка истлела чуть ли не наполовину.
Хорошо быть командиром корабля – это честь и слава. Но не покой!
С другой стороны, врачи не зря пропагандируют секс, вслух проговаривая это ругательное слово, в себе самом несущее указание на различие полов, на биологический раскол расы.
И это не просто мода или эпатаж, секс действительно полезен для здоровья, хотя бы как кардиотренировка.
Приведя себя в равновесие, Тхан склонился над курившейся струйкой и медленно втянул дымок, наполняя легкие дурманом, вытесняя из головы мысли. Хорошо…
Глава 3
Имперцы
Антон поднатужился, перебарывая слабость, и поднялся на одно колено. Отдышался и медленно, с усилием, встал, перебирая ладонями по прозрачной переборке для пущего равновесия.
Ноги дрожали от напряжения. Так с ним уже бывало, когда валялся в госпитале.
Вспомнив пистолет-парализатор в лапе чертова гуманоида, Ломов непримиримо сжал губы. «Я вам это еще припомню».
Чернов за спиной произнес негромко:
– Может, бот захватить – и свалить? Одному никак, а вот втроем…
– Это с парусного фрегата можно было незаметно шлюпку спустить, – проворчал Сулима. – Да и то, смотря кто вахту стоял. Бабахнут из пушчонки, развалят твою шлюпку ядром напополам, и плавай потом с акулами наперегонки. А эти… гуманоиды хреновы шмальнут из какого-нибудь аннигилятора, и даже горсти атомов от тебя не останется, весь перейдешь в излучение.
– Корабль захватить надо! – резко сказал Антон. – Весь этот сраный звездолет!
– Смело! – оценил капитан. – Может, скажешь как?
– Подумаю еще, – буркнул Ломов.
– Понял, сержант? Поду-умать!
Настроение у Антона было паршивое, так что он едва удержался от грубости.
Тут в стороне мелькнула тень, и лейтенант не без труда повернул голову. По коридору двигались двое – обычные люди, такие же… Хотя не совсем – носы у обоих начинались не у переносицы, как у гомо сапиенс, а с середины
Гуманоиды были затянуты в черные комбинезоны, блестящие и обтягивающие. Один нес какой-то ящичек, у другого руки были свободны.
Остановившись у камеры с людьми, тот носолобый, что не был нагружен, приложил ладонь к овальному пятну на раздвижной стенке, и на потолке заработал сканер, пуская зигзагом знакомый голубоватый лучик.
– Чтоб вам всем попередохнуть! – выразился Антон, рывком опускаясь на пол.
Вовремя – парализующий луч сковал тело полностью, даже глазные яблоки не могли шевельнуться.
Войдя в камеру, носолобые поставили на пол ящичек, доставая оттуда неизвестный аппарат, а потом надели Ломову на голову блестящий полукруглый шлем, похожий на большую автомобильную фару. Кольчатый шнур соединял его с прибором, на панели которого мельтешили зеленые и синие огонечки. А вот и красненькие засветились, желтые замигали… Цветомузыка.
Видеть Антон мог лишь полупрозрачный потолок, но если верить ушам, такие же каски, как на нем, «братья по разуму» напялили и на друзей. Напялили и ушли, даже стенку не задвинули. А зачем?
Глаза у Ломова заслезились, и веки опустились сами. И то хлеб.
А голова-то… Побаливает.
Что им тут, мозги промывают? Или выкачивают инфу? Сольют себе все, что у них в извилинах, и – ага. В расход…
Возвращение носолобых Антон ощутил даже не слухом, а задним местом – палуба едва ощутимо вздрагивала под ногами «представителей внеземной цивилизации».
Ломов открыл глаза. Лицо человека, склонившегося над ним, было совершенно лишено эмоций, не выражая даже скуку. Носолобый стянул с Антона шлем, сложил, судя по звукам, всю матчасть в контейнер и покинул камеру.
Вверху загорелся зеленый светлячок, вытянулся в линию, заткал весь потолок изумрудным сиянием и потух.
Ломов пошевелился, чувствуя, что силы вернулись к нему, лишь в мышцах еще сохранялась ломота. Но это было даже приятно.
Он подтянулся и сел.
Второй из инопланетян по-прежнему стоял на пороге камеры. Рядом с ним, слегка покачиваясь и приседая, находился робот. Или кибер – этакое полушарие на восьми тонких коленчатых ногах. В его куполе открылась пара окошек, похожих на дверные глазки, – они подозрительно светились знакомой голубизной.
«Понятно, овчарка…»
Гуманоид внимательно оглядел землян и сказал:
– Все понимают, что я говорю?
Антон прекрасно слышал, как носолобый произнес: «Виу сагали-нэ до со убари-но?» – но разумел сказанное не хуже, чем родную речь.
– Виу ло, – буркнул он.
– Вас обучили космолингве, или линкосу, что одно и то же, – продолжил инопланетянин. – Это стандартная процедура для представителей рас – сателлитов империи Анг.
Капитан набычился, исподлобья взглядывая на имперца.