Солги ей

Ли Мелинда

На пару секунд я застываю в изумлении. Не могу в это поверить! Я никогда не промахиваюсь. Мои первые два убийства прошли гладко, без сучка, без задоринки. Но опять же: Фара лучше натренирована, чем Спенсер или Джулиус, и реакция у нее более быстрая. Спенсер и Джулиус ходили в спортзал. А Фара лазает по стенам и свисает со скал.

Ее взгляд становится диким; я вижу, как ее мозг сопоставляет, связывает в единое целое все известные ей факты. Я стряхиваю шок, Фара тоже. Я должен одержать над ней верх. Нельзя позволить ей сбежать, тем более сейчас, после того как я себя выдал. Сегодняшний план нацелен исключительно

на победу. Мою победу. Плана B нет. Если Фара вырвется из моих рук, она направится прямиком к шерифу. И тогда мне конец.

Я не могу этого допустить.

Фара встает в оборонительную стойку – руки перед корпусом, одна нога чуть впереди другой. Переносит вес на подушечки стоп.

Вытянув руку с шокером, я бросаюсь к Фаре. Она отскакивает в сторону, ей снова удается уклониться от удара током. Фара не кричит, не задает вопросов, не требует объяснений, потому что она умнее и Спенсера, и Джулиуса. Что попусту тратить слова? Фара прекрасно понимает, что происходит. Она считывает мои намерения и не сомневается в своих выводах.

Фара – борец, нацеленный выжить.

Она отступает на шаг – настороженная, как олениха, столкнувшаяся с волком. Мы кружим так несколько секунд, примеряясь, оценивая друг друга. И каждый смотрит на другого по-новому. В глазах Фары я вижу уважение. Наконец-то! Мне это в удовольствие. Я еще крепче сжимаю шокер. Рука потеет. Мне следовало предусмотреть такую ситуацию. Я должен был понять, что Фара окажет сопротивление. Человек, покоряющий стены скал, так легко, без борьбы не сдается.

Я делаю обманный жест, за ним выпад. Но Фара на уловку не покупается, хватает корзину с почтой и швыряет в меня. Я отбиваю ее в сторону. И уголком глаза вижу, как корзина ударяется о пол, и из нее просыпается корреспонденция.

Метнувшись влево, Фара пытается добежать до двери, но я перерезаю ей путь. Фара тянет руку к сушилке. На решетке стоят несколько тарелок. Фара поочередно выхватывает их и бросает в меня, норовя попасть в голову. Я увертываюсь от «метательных дисков» и игнорирую треск разбивающейся керамики. На рабочем столе пусто. Фара остается без боеприпасов.

В очередной попытке я кидаюсь вперед. Фара ограждает себя стулом. Я отталкиваю его в сторону и возобновляю атаку. Фара ударяется спиной о шкаф. Но даже оказавшись в ловушке, зажатая в угол, она не сдается. Я вытягиваю руку. Она хватает меня за запястье и пытается отвести электрошокер от своего тела. Я стараюсь, но Фара очень сильна. Мы оба тяжело пыхтим от напряжения. Ее дыхание отдает кофе и шоколадом. Наше противоборство столь же интимно, как и секс. Может быть, даже более интимно.

Пространство чересчур тесное – наши тела слишком близко, чтобы ударить со всего маха. Фара пытается заехать коленом мне в пах, я поворачиваюсь и принимаю удар бедром. Ногу простреливает боль, но адреналин быстро ее гасит.

Все! Фара в моих руках. Ей некуда деваться. Она не может сбежать. Девушка в ловушке. Я рывком опускаю вниз руку, высвобождаю запястье из ее цепкой хватки и наставляю шокер на ее тело.

Фара резко поводит плечами. Не имея возможности нанести удар рукой с размаху, она выставляет вперед локоть. Описав дугу, жесткая кость врезается в мой нос в тот же момент, когда шокер находит цель между ребрами Фары. Кровь заливает мне лицо,

но я чувствую, как шокер упирается в ее тело. И сознаю: я победил! Вдавив шокер со всей силы, я считаю до пяти.

Тело Фары сотрясается, деревенеет и подрагивает, пока ток поражает ее нервы. По моему лицу стекает на рубашку кровь; ее капли окропляют пол. Одна струйка попадает мне даже на губы, и я ощущаю ее привкус – металлический, солоноватый. Плевать! Боевое ранение. Нахлынувшее на меня удовлетворение гораздо приятнее. Но считать свою победу окончательной пока рано. Фара сильная. Она быстро оправится. Мне надо сосредоточиться. Необходимо действовать быстро.

Рубашку пропитывает пот. Сердце колотит о ребра, как отбойный молоток. Кроме этого стука я ничего больше не слышу. Мой нос забит, носовые пазухи уже распухли, вынуждая меня дышать ртом.

Я еще раз тычу Фару шокером. Ее тело опрокидывается назад и валится на пол. При падении девушка задевает головой край гранитной столешницы, из бреши на виске брызжет кровь. На полу, между ее носом и раной на голове, собирается красная лужица. Я пытаюсь, не глядя, убрать в карман, шокер. Но наступаю ботинком в лужицу, поскальзываюсь и тоже падаю; хруст коленной чашечки, ударившейся о плитку, отдается звоном в ушах. Лежа на полу, я ощупываю себя рукой. По груди расползается паника. Мои легкие словно затекают. Поле зрения резко сужается. Голова кружится, мысли на мгновение путаются.

Все это можно было предвидеть. Ничего! У меня все под контролем. Фара теперь целиком и полностью в моей власти.

«Не психуй! Дыши!»

Она лежит и не шевелится. У меня есть, по меньшей мере, минуты две, прежде чем Фара восстановит контроль над мышцами.

За десять секунд мне удается взять себя в руки и собраться с силами. Выудив из кармана стяжки, я переворачиваю девушку на бок, придавливаю коленом ее бедро, завожу руки за спину и туго фиксирую стяжками. И ее лодыжки я тоже связываю. Потому что не сомневаюсь: Фара может попытаться ударить меня коленом, ведь заехать мне локтем по носу ей удалось.

По иронии, облегчение вызывает у меня такое же головокружение, как и паника. Но Фара теперь стреножена. Мне больше нечего опасаться. Сев на корточки, я стараюсь выровнять дыхание. Руки дрожат, нос полон крови, и при каждом вдохе я слышу хлюпанье – унизительный звук, не подобающий мужчине. Все вышло не так, как я планировал. Выхватив из выдвижного ящика чистое полотенце, я прикладываю его к носу и возвращаюсь к Фаре.

Ее щека прижата к полу. Связанная по рукам и ногам, она лишена способности к сопротивлению. Но на всякий случай я снова придавливаю ее тело коленом; лицо девушки расплющивается о пол. Струйка ярко-алой крови затекает ей в глаз и сочится дальше вниз.

– Какого черта, Рис? Что ты творишь? – челюсти и губы Фары еще не полностью вернули подвижность, и слова получаются искаженными.

Я отнимаю от лица полотенце.

– Ты высокомерная шлюха. Неужели ты думала, что можешь так просто отвергнуть меня, кичиться передо мной другими мужиками, а потом отказать мне даже в дружбе и уйти навсегда?

Фара не отвечает. Только смотрит на меня. Я вижу: к ней приходит осознание того, что только что произошло, и вероятных последствий. Вызов блекнет в ее глазах. В них закрадывается страх.