Солги обо мне. Том второй
Шрифт:
Черт, блядь.
— Я не собирался… - бормочу, глядя на тело этой сучки, которая, наверное, просто снова прикидывается, чтобы усыпить мою бдительность.
– Ты сама меня довела! Ты сама, слышишь?!
Отхожу назад, шарахаюсь от прислоненного к столу ружья.
Хватаю его, вытряхиваю на ладонь две тяжелых раскаленных гильзы. Сую в карман. Потом достаю из кармана и озираюсь в поисках подходящего места, куда их можно спрятать до тех пор, пока я не придумал, как расхлебывать всю эту хуйню. Первое же подходящее место - большая ваза с искусственной
Твою мать!
Она отвечает после второго же гудка и сразу начинает трындеть про какие-то проблемы с мужем и его детьми, и завещанием, и еще какую-то пургу, которая решается по одному щелчку пальцев.
— Я все устрою, - перебиваю ее истерику.
– Мне нужна твоя помощь. Сейчас. Быстро.
— Что ты опять натворил?
– спрашивает она, и по звуку в динамике слышу скрип открывающейся двери, а следом - короткий щелчок зажигалки.
– У тебя всегда такой испуганный голос, когда вляпываешься в какое-то дерьмо.
Стерва никогда не упускает случая напомнить мне ошибки молодости, когда я прибегал к ней с разными «неприятными симптомами» и она, втихаря от матери, таскала меня по анализам и проверяла, не подцепил ли я какую-то заразу.
— Мне нужна помощь… - Я заглядываю в ванну, проверяю, на месте ли Ника.
– С женой.
— Ты же сам сказал, что больше не нуждаешься в моих услугах.
– Она дымит сигаретой так громко, будто делает это прямо передо мной.
– Твоя любимая женушка еще всех нас переживет, вот попомнишь мое слово. Она больше притворяется тихоней, а на самом деле там…
— Я кажется… Ох, черт.
Вместо слов, которые я трусливо не хочу произносить, быстро делаю короткое видео и отправляю Тамаре. О том, что она его посмотрела, узнаю по такому громкому мату, что его слышно даже когда держу телефон на расстоянии вытянутой руки.
— Блядь, ты совсем из ума выжил?!
– орет она.
— Ника хотела сбежать!
– тоже ору в ответ.
– Эта тварь украла телефон у охранника, хотела позвонить своему любовнику и договориться…
— Тебя посадят, Олег! Это статья!
Ее слова звучат как приговор, и в моих ноздрях сразу появляется противный запах сырости, плесени и еще чего-то… мерзкого, похожего на вонь старых носков. Почему-то сразу понимаю, что именно так воняет тюремная камера, в которую меня упекут, если я срочно что-нибудь не придумаю.
— Олег, ты оглох?!
– орет в динамике Тамара.
— Я не знаю, что с ней.
– Снова смотрю на Нику и замечаю, что она пытается шевелить ногой. Или мне показалось?
– Кажется, она шевелится.
— Кажется?! Так пойди и проверь! Я не собираюсь помогать тебе зарывать труп жены, осел!
В другое время ей не хватило бы смелости сказать ничего из того, что она уже успела наболтать, но я проглатываю каждое оскорбление, потому что из этого дерьма
— Пришло время возвращать долг, - шиплю сквозь зубы и, пересилив себя, делаю шаг к Нике. Пытаюсь поймать признаки жизни, но ее нога больше не шевелится.
– Или я сделаю так, что к чокнутому сыночку твоего старого мужа попадут в руки очень интересные документы.
— Ах ты подонок… - Тамара выливает на меня целый ушат отборных матов.
– Всегда знала, что рано или поздно…
— Заткнись, - закрываю ей рот.
– Ты вытащишь меня из этого дерьма, или на дно мы пойдем вместе, поняла?
Она долго молчит.
Так долго, что я на всякий случай проверяю телефон - не отключилась ли старая дура. Но вызов продолжается.
— Проверь пульс, - говорит Тамара.
– Два пальца на шейную артерию и придави посильнее.
Меня трясет от одной мысли, что придется подойти к Нике так близко и даже дотронуться до нее. Но Тамара так убедительно называет меня трусом, что приходится взять себя в руки и вспомнить, сколько раз я выбирался из разных переделок. Выберусь и на этот раз. Но все равно, когда прикладываю пальцы к шее Ники, почему-то зажмуриваюсь. Смотреть на нее такую слишком… неприятно. Это все равно, что разглядывать собственный смертный приговор.
Удары пульса едва слышны, они прерывистые и слабые, но точно есть.
— Она жива, блядь, - выдыхаю в трубку.
– Сука живая.
И все сразу становится на свои места.
Мой мир больше не трясется, опоры не уходят из-под ног. Это тощее тело на полу покрыто кровью, но живое, а значит, не сможет испортить мне жизнь.
— Тебе нужно ее перевязать, - приказывает Тамара.
– Уже еду к тебе. Позаботься о том, чтобы никто из твоих домашних меня не увидел.
— Перевязать? Я что, блядь, доктор Айболит?!
— Нет, ты долбоёб, который все еще имеет огромные шансы сесть в тюрьму за убийство!
– огрызается она - и мне снова нечего на это ответить.
Глава тридцать девятая: Юпитер
Глава тридцать девятая: Юпитер
Не знаю, каким попутным ветром, но Тамаре удается добраться до меня за тридцать минут. Я успеваю вызвать охранника и сделать ему внушение на тему «преданности работодателю, которую я оценю по заслугам». По крайней мере чувак уже не трясется и даже вполне спокойно реагирует на все остальные «не очень типовые приказы»: встретить гостью за воротами и провести в обход, через маленькую калитку на заднем дворе, ключи от которой есть только у меня и у него.