Солнца Скорпиона (Дрей Прескот - 2)
Шрифт:
Она была великолепна.
Ее одеяние копировало наряд, в котором обычно изображают на местных варварских фресках Гифимеду, божественную подругу возлюбленного Гродно из древних легенд. Крегенская мифология весьма сложна и запутана. Некоторые мифы и легенды прекрасны, некоторые ужасают, но все они захватывающе интересны. Сказители плетут кружево своих фантазий на каждой рыночной площади и на всех излюбленных уличных углах, под сенью стурма. Самый воздух этого мира наполнен благовонным дыханием романтики и чудес. И вот теперь Сушинг изящно
Ее волосы уложены в прическу и горели от драгоценностей. Толстая коса свободно свисала и обвивала её округлое плечо. Тело её прикрывали нити и ожерелья из изумрудов. На фоне её белой кожи сияло целое состояние. Глаза её блестели и сверкали от притираний. Изукрашенная, как языческая богиня, выглядевшая более обнаженной, чем если бы ничем не прикрывала своей наготы, она подплыла ко мне, позванивая золотыми колокольчиками на лодыжках. Дыхание застряло у меня в горле.
– Драк, мой принц... Неужели я не могу снискать твоего расположения?
Это был избитый вопрос, столь же древний, как мужчина и женщина.
– Ты безмерно прекрасна, Сушинг.
Она устремилась ко мне. В голове у меня смешались в дикую амальгаму образы Холли, Натемы и Майфуй - а затем, заслоняя их всех, очищая мое сознание и бросая меня в жар, пришло живое воспоминание о моей Делии Синегорской, так легко и грациозно ступавшей по камням, одетой в великолепные белые меха линги, идеально сложенной, с глазами, сияющими глядя на меня, во всех отношениях настолько более прекрасной... настолько... Здесь мне не хватает слов. Я оттолкнул от себя Сушинг так, что та пошатнулась.
Она упала на колени. И тут она ещё больше изумила меня. В одной руке она незаметно сжимала смятый серый лоскут. И теперь, двигаясь с неистовством казавшимся мне завораживающим и пугающим, она сорвала с себя ожерелья, так, что нити рвались и камни буйно разлетались по всей комнате. Она стояла передо мной совершенно обнаженная, распустив волосы, вытряхнув из них драгоценные шпильки. А затем... затем она обмотала бедра серой тканью и, продев её между ног, опустилась передо мной на колени облаченная в серую набедренную повязку рабыни!
Я не хотел к ней прикасаться.
Но мне не хотелось и чтобы она пресмыкалась у моих ног, одетая подобно рабыне, требуя от меня того, чего, как она знала, ей от меня не дождаться.
– Встань, Сушинг!
– резко крикнул я. Она вздрогнула и отшатнулась, её обнаженные плечи затряслись.
– Ты выглядишь нелепо!
Тут конечно, сцене пришел конец.
Она медленно поднялась, глубоко вздохнула и сглотнула, беря себя в руки. Ей это удалось. Спокойная, ледяная, смертельно опасная, она стояла передо мной, по-прежнему нагая не считая серой набедренной повязки.
– Я предложила тебе все, ков Драк из Дельфонда. Ты в своем безрассудстве счел нужным мне отказать. Теперь...
– её глаза пылали в пламени светильников, как расплавленный
– Ты пожалеешь об этом, ма фарил Драк. О, как ты пожалеешь!
Я понял, что у меня не больше пригоршни муров для исчезновения.
Воины в кольчугах, которых она уже свистала, не могли знать о только и ждущем меня оседланном сектриксе, так что некоторый шанс у меня был, хотя и небольшой. Выбегая из потайного двора, через который шлепал в свой закуток заспанный раб, я услышал подымающийся у меня за спиной шум погони.
Мне все-таки повезло, и я оторвался от них. Я помчался во весь опор к "нахаловку". Жребий был брошен, и на душе у меня сильно полегчало. Сушинг больше не влияла на мои расчеты и не могла разрушить ничего, чего я пытался совершить. Так я думал, снова входя в гетто.
Первой, кого я встретил, нырнув в знакомую лачугу, оказалась Холли.
Она встала, когда я вошел, и её тонкая фигурка, освещенная колеблющимся пламенем свечи, внезапно вызвала у меня мгновенную вспышку бесполезного гнева. Она улыбнулась. После той первой встречи мы почти не виделись друг с другом. Теперь она робко подошла ко мне - но за её робостью, как я знал, скрывалась редкая твердость характера и решимость.
– Ты избегал меня, Писец!
Неуместность этой фразы накануне восстания крайне поразила меня. Я разинул рот.
– Писец! Что...
– Холли, милая Холли. Я должен делать свое дело. Мне надо разрабатывать планы...
– О, это такие пустяки! Неужели ты не видишь...
– она оборвала себя. Прямой подход был в общем-то не в её стиле.
Тут, слава Зару, вошли Генал, Пугнарсес и Болан. Они пребывали в скверном настроении. Надсмотрщики высекли хорошего кузнеца, вменив ему в вину то, что упал выпуск железных гвоздей. Причина была очевидна: он ковал нам наконечники для пик.
– Мы должны распределить нагрузку, - сказал я.
– В конце концов, на строительстве хватает рабов, и выковать нужное количество довольно легко...
– Но это хороший кузнец!
– Тем более. Лишняя причина использовать его поосторожнее, Пугнарсес!
– резко оборвал я. Пугнарсес бросил на меня злой взгляд, но я заставил его опустить глаза.
– Мы - отряд братьев, Пугнарсес. Мы должны сражаться вместе - или вместе отправиться на галеры!
– На галеры мы никогда не отправимся!
– вспыхнул Генал.
– Вот и прекрасно. А теперь - слушайте. Сейчас мы переходим к исключительно важному оружию в нашем арсенале.
Я привлек их внимание. Даже Холли стояла, прижав руки к груди, и слушала.