Солнце цвета крови
Шрифт:
Помня вчерашнее, обвязались веревками. Если один упадет, то другие удержат, вытащат. Но пропастей и даже трещин не попадалось, тащились по заснеженному склону, который казался бесконечным. Ноги одеревенели, пальцы на них вовсе не чувствовались, словно уже отвалились…
Ивар шел, ощущая, что от усталости и холода проваливается в темную бездну, из которой нет возврата. Когда надо было, останавливался, пережидал, пока Арнвид осмотрит очередную пещеру. Затем ему сунули в руки что-то скользкое, пахнущее дымом.
Ивар жевал копченое
— Смотрите! — Вскрик Нерейда, полный искреннего изумления, заставил вырваться из полусна-полубреда.
Ивар поднял голову, повернул ее туда же, куда и все остальные. В первые мгновения ничего не мог рассмотреть — перед глазами плавал белесый туман, — но затем зрение прояснилось, и он едва не вздрогнул. Волосы на затылке вздыбились, точно шерсть у собаки, учуявшей зверя, а по телу прокатилась волна бодрящей дрожи.
На уступе, торчащем из снега, точно валун из морских волн, высилась небольшая фигура, высеченная из черного, как воронье перо, камня. Она имела одну руку и одну ногу, а на голове, вытянутой желудем, злобно блестел один глаз. Причем видно было, что не природа уничтожила половину статуи, оторвав ее, а неведомый творец изначально создал такого урода…
— Кто это? — прохрипел Вемунд. Лицо у него было костистое, как у коня, которого не кормили месяц, а одежда свободно болталась на изрядно похудевшем теле.
— Хозяин здешних мест, — без улыбки ответил Арнвид, — Судя по преданиям Бретланда, именно так выглядели люди из племен Богини Дану!
— Люди? — ядовито ухмыльнулся Нерейд и сплюнул на снег комок мокроты, — Да наш знакомый дракон, с которым вместе пиво распивали, и то больше на человека похож, чем этот!
— Люди, — уверенно кивнул эриль. — Все мы, кто смертен и разумен, — люди, не важно при этом, сколько у нас лап или рук, есть на теле волосы или чешуя… А то, что мы нашли статую, говорит, что мы на верном пути! Дайте-ка я вопрошу руны…
Ивар без сил прислонился к камню, ощущая, что не способен пройти дальше и шагу. Арнвид долго возился с мешочком, в котором хранил волшебные костяшки, рассматривал то, что вытянул.
— Ну что там? — спросил потерявший терпение Нерейд.
— Руны говорят, что жертва принята и дорога открыта, — очень тихо проговорил Арнвид.
— Какая жертва? — Конунг смотрел на эриля пристально и жестко, должно быть, так коршун глядит на зайца, прежде чем ухватить острыми когтями.
— Человеческая, — одними губами шепнул Арнвид. — Торир погиб, и его кровь напитала древнюю силу, что живет в этих камнях… Старые боги, таящиеся в таких вот уголках, жестоки и кровожадны…
Словно в ответ на его слова сверху донесся
Лавина промчалась стороной, обдав людей волной холодного воздуха. Гул прокатился и затих.
— Нам остается лишь дойти, — закончил речь Арнвид, — и мне кажется, я знаю куда! За мной!
Ивар застонал и заставил себя отклеиться от ставшего таким родным и приятным камня, около которого отдыхал. Опять тащиться, переставлять стертые до самых коленей ноги, когда груз тянет к земле, а сам замерз так, что согреться удастся только в Муспелльхейме…
Но веревка спереди требовательно дергала, и он зашагал, торопясь за Нерейдом. Идти почему-то стало легче, сил словно прибавилось. Ивар уже не ковылял, как пьяный кузнец из корчмы, а шел спокойно, не чувствуя, что умрет через шаг. То ли короткий отдых дал себя знать, то ли на самом деле дурное колдовство, что ранее мешало двигаться, исчезло…
Черные статуи, с безмолвной яростью глядящие в пространство, начали попадаться через каждую сотню шагов. Они стояли группами по две, по три, развернутые лицами вниз по склону. В руке каждой было оружие.
— Стража, — проговорил Вемунд уважительно, — со старых времен. Только вот почему спят, нас пропускают?
Со стороны одной из статуй донесся жуткий скрежет. Ивар с холодком в груди увидел, как повернулась одноглазая голова, как в немой угрозе поднялась нелепо вывернутая в локте рука. Викинги поспешно ухватились за оружие, но статуя вновь замерла.
— Ты говори да не заговаривайся! — поспешно сказал Нерейд. — Все они видят, да только, похоже, знают, зачем мы идем. А игла эта им до цверговой бабушки, что-то другое они сторожат, куда более ценное…
— И что же? — поинтересовался Ивар.
— А на это тебе сам Вафтруднир не ответит! — Нерейд глухо рассмеялся. — Разве что один из этих черных. Попробуешь разговорить?
От подобной идеи Ивар отказался.
Шли до самого вечера, а когда на гору пал мрак, то две статуи, что высились впереди, вспыхнули неярким желтоватым светом. Полосы огоньков опоясали всю гору насколько хватало глаз.
— А ты болтал — спят! — уверенно бросил Нерейд. — Бдят! Вон их сколько, даже мышь не проскочит с враждебными намерениями!
Вемунд в ответ лишь угрюмо засопел. Ночевали на открытой всем ветрам площадке, расположенной между двумя статуями-стражами. Поначалу на них косились, а затем привыкли. Стоят неподвижно, вреда никакого, а что место вокруг себя освещают — даже польза.
С первыми лучами солнца свечение потухло, и вскоре проснувшиеся от мороза викинги принялись завтракать холодным мясом. Дров не осталось, так что развести костер было не из чего. Ивар чувствовал ломоту в костях, точно дряхлый дед, вышедший на улицу в сырой день.