Солнце цвета ночи

Казаков Дмитрий Львович

А глаза – тут Ач-Тепек ощутил благоговейный трепет – синие, точно бирюза.

Такие, как были у изгнанного за море Кецалькоатля, Пернатого Змея, мудрого повелителя ветров и величайшего вождя, какого знали люди. Или это его дети вернулись, как предсказано пророчеством?

Чужаки сидели неподвижно, но чувствовалось, что готовы вскочить в любой момент, ладони лежали на рукоятях таких тяжелых и длинных мечей, каких в Ольмекане не видывали никогда, даже в годы вторжений свирепых мешиков с севера, блики бегали по вздутым

мускулам.

За кругом света виднелась морда лежащего на берегу исполинского змея.

– Мое имя Ач-Тепек, – проговорил наблюдающий за богами, ощутив, что пауза затянулась. – Мы пришли, чтобы поприветствовать вас и узнать, зачем вы прибыли на нашу благословенную землю.

Он махнул рукой, и сопровождающие шагнули вперед, и с поклоном опустили наземь корзину с дарами.

– Тут благородные перья кецаля, драгоценный каучук, яшма и нефрит – чистые сокровища от чистого сердца, – нараспев проговорил Ач-Тепек, внимательно следя за чужаками.

– Меня зовут Ивар Ловкач, – сказал золотоволосый, не двигаясь с места. – Нас занесло сюда… бурей, и мы хотели бы знать, где именно находимся.

Ач-Тепек облегченно вздохнул – раз занесло бурей, точно не демоны, а если колдуны – то не сильно могучие. О детях Кецалькоатля вообще речи не идет – те бы знали, куда попали.

– Вы у берегов Ольмекана, в пяти днях пути от обласканного богами Точтепека, – сообщил он.

Чужаки переглянулись, сидящий справа, с падающими на глаза спутанными прядями, почесал затылок.

– А далеко ли отсюда до Ирландии? – спросил Ивар. – Гардарики? Миклагарда?

– Никогда не слышал таких названий, – Ач-Тепек невольно отшатнулся: из какой неизмеримой дали прибыли эти варвары? Чтят ли там светлых богов или поклоняются черным?

Приносят ли вообще жертвы?

Чужаки выглядели растерянными, младший и вовсе моргал почти по-детски, самый могучий хмурился, а золотоволосый сидел неподвижно, точно изваяние, лишь синие глаза холодно поблескивали.

– Укуси меня Фенрир, – сказал Ивар, пытаясь осмыслить открывшуюся правду – их занесло в такую даль, откуда вернуться будет не легче, чем из Вальхаллы, и вполне возможно, что викингам придется остаться в этом краю жаркого солнца и красных людей навсегда. – Ничего себе.

– Может быть, мы в Утгарде? Или Ванахейме? – с болью в голосе прошептал Ингьяльд.

– Не очень-то эти типы похожи на ванов, – покачал головой Ивар.

– Мы отправим гонца в столицу, – проговорил Ач-Тепек. – Правитель будет рад с вами встретиться.

– И тут есть конунги, – с удивлением заметил Кари.

– Они везде есть, – Ивар встал, главный из чужаков испуганно дернулся. – Спасибо за дары, благородный Ач-Тепек. Я тоже буду рад поговорить с вашим правителем…

– Хорошо, – Ач-Тепек кивнул. – Завтра мы устроим пир в вашу честь, а сейчас удаляемся, чтобы вы могли отдохнуть.

Пятеро одновременно развернулись и зашагали

прочь. Мелькнули спины в белых одеяниях и скрылись за ветвями.

– Пиры я люблю, – спрыгнувший с драккара Нерейд довольно облизнулся. – Хотя чем будут угощать? Если человечиной, то я не согласен, хотя во дворце у фэйри чего только не жрали…

– Арнвид, иди сюда! – Ивар глянул на Ингьяльда так, что тот съежился.

– Я тут, мой конунг, – эриль выступил из темноты.

– Я желаю, чтобы к утру вы разобрались, каким образом мы сюда попали, и нашли способ вернуться.

– Мы попробуем, – сказал Арнвид. – Хотя, что один дурак наворотил, сто умников не разгребут.

– А это ваши проблемы, – ответил Ивар тихо и очень спокойно.

Ночь прошла тревожно – отошедшие в сторону от стоянки эриль и ученик спорили, даже ругались иногда. Чертили руны, те вспыхивали, шипя и освещая все вокруг трепещущим сиянием.

Под утро Ивар, почти не сомкнувший глаз, ощущал себя лошадью, сутки таскавшей на спине бревна.

– Как же, дали выспаться, тролли болтливые, – сказал он, вставая. – Хоть что-нибудь придумали?

Солнце поднималось из-за горизонта, по гладкой воде бежали желтые и алые полоски. Просыпающийся лес приветствовал восход мощной какофонией свиста, писка и рычания.

– Ну, не совсем, – Арнвид выглядел еще больше похудевшим, кожа плотно облепила череп, глаза лихорадочно блестели. – Мы разложили руническую последовательность на части, но многокомпонентная стратификация инверсивной составляющей…

– Ты мне зубы не заговаривай, – одернул его Ивар. – Для этого есть Нерейд. Скажи просто – ничего не вышло.

– Именно, – вздохнул Ингьяльд, глаза у которого были красные, словно у кролика. – Но мы на верном пути. Еще несколько дней и мы поймем, что именно случилось.

– Еще скажи – несколько лет, – Ивар махнул рукой и отвернулся. – Ладно, будите всех.

Едва развели костер, как из зарослей появился один из тех, что приходили вчера с Ач-Тепеком. Или другой, но точно такой же – маленький, краснокожий и узкоглазый, с черными волосами.

– Позвольте пригласить вас на пир, – сказал он, низко кланяясь.

– Так рано? – изумился едва продравший глаза Нерейд. – Еще петухи не кричали!

– А что такое петухи? – удивленно спросил посланец. – Пируя с утра, мы славим утренних богов, солнце, ветер и восток!

– Хорошо, мы идем, – Ивар обвел взглядом викингов. – Нерейд, Эйрик, Кари и Харек – со мной. Кольчуги не забудьте. Рёгнвальд, ты остаешься за старшего. Проследи, чтобы эриль с учеником занимались делом.

Арнвид обиженно засопел, но ничего не сказал.

Посланец с удивлением следил, как чужаки наряжаются в сверкающие рубашки из металла, переводил взгляд с одного викинга на другого, и в раскосых глазах его мелькало что-то, похожее на страх.