Солнце краденое
Шрифт:
Ну конечно! Подпольный космодром и махинации — дело для Лиглы обычное, эка невидаль. Для имперской инспекции даже повода нет беспокоиться. — Видимо, я очень громко подумала. Инспектор медленно перевел взгляд на меня.
— А ведь если у них есть центральный и действующий полностью роботизированный космодром, то есть и автоматическая сейсмостанция. — Он задумчиво произнес. Я ему радостно закивала. — А там в архивах точно
есть записи того самого землетрясения. Их невозможно стереть и хранятся они, пока станция существует.
— Есть, кэп! А она симпатичная.
И голосок отключился.
— В сеансах открытой связи они тебя видят, — Аверин пробормотал извиняющимся тоном. — Смотри.
И показал на тропу. К стыду своему, я ничегошеньки там не увидела.
— След человеческих ног, — мне как маленькой объяснили. — И судя по моим данным, ближайший транспорт отстает от нас на двадцать минут. И людей здесь быть еще не должно. Ты точно не хочешь остаться?
Я все понимала. И то, что безоружна, и слаба, и его подставляю, вынуждая заботиться обо мне, беззащитной. Но сделать с собой ничего не могла. Наверное, инспектор сто раз пожалел уже, что так скоропостижно женился.
— Уверена? — еще раз меня переспросил.
Для надежности, очевидно. Но я лишь судорожно затрясла головой. Не могла ничего ему толком сказать.
— Давай тогда сразу договоримся, — произнес тогда тихо Аверин, снова вернувшись к разглядыванию тропинки. — Когда я говорю “стоять” ты стоишь. “Беги!” — ты бежишь. “Падать!”…
— Падаю. Я поняла, от меня требуется беспрекословное подчинение. — Я тоже умею перебивать.
— Именно. И никаких абсолютно сомнений в моих приказах. Не думаешь — выполняешь. — Он выпрямился, внимательно оглядывая лес. — Бегать умеешь?
— И драться, и стрелять, и лазаю по деревьям, — наткнувшись на взгляд фасеточных глаз, показавшийся мне недоверчивым, торопливо пояснила: — академическая подготовка. У нас даже монахини проходят курс самообороны. А я изначально совсем не Создателю собиралась служить.
Он никак слова мои не прокомментировал. Лишь пересадил еще ниже, и манипулятором пристегнул к своей полусогнутой руке. Я почти как на кресле сидела. Да еще и с ремнем безопасности. Не успела удивиться, как черный монстр побежал.
И я поняла, что серьезно погорячилась, гордо ему заявив, что умею. Он не бегал, это не так называется. Наверное, тоже неточности в переводе.
Инспектор летел над землей, в жизни не видела, чтобы люди так бегали. Огромными прыжками, прихватывая свободной рукой толстые ветки дерева са, он легко балансировал на каменистых завалах — следах старого землетрясения, перепрыгивал через трещины, петлял, как матерый вожак красных зайцев, заметая следы.
Я сразу обеими руками вцепилась ему в шею, явно не прибавляя комфорта и усложняя задачу и молилась, мучительно вспоминая единственную молитву, которую знала:
“ Создатель, больше никогда в жизни не влезу я в авантюру! Буду хорошей девочкой, Господи! Дай мне только выжить!”
Уже через десять минут нашего жуткого бега я задыхалась от ужаса. Через двадцать, — уже кружилась отчаянно голова и меня, кажется, укачало. В тот самый момент, когда я всерьез начала размышлять над деликатным вопросом: как бы поаккуратней инспектору сообщить, что меня скоро вырвет, да так, чтобы не ошибиться нам с переводом, как он резко остановился.
— Ты молодец, удивительно держишься, — прозвучало вдруг поразительное.
— Меня сейчас стошнит… — удивила его откровением.
Манипулятор тут же ослабил свою хватку, и Аверин осторожно спустил меня на землю. Сил хватило лишь отползти на короткую пару шагов и нырнуть носом в ближайшие к нам кусты. И пока я являла природе остатки вчерашнего ужина, невозмутимый инспектор размеренно сообщил:
— Петрович нашел стертые записи о сейсмоактивности. Можно точно сказать, что странное ваше землетрясение было вызвано приступом жадности.
Я в ответ булькнула вопросительно и он разъяснил:
— Для работы космодромов межзвездного уровня есть предельные величины литосферной нагрузки. Для каждого они свои. — Мерным голосом читая мне лекцию по технике безопасности для космодромов, он очень вовремя мне протянул взявшиеся невесть откуда влажные салфетки. — Если запускать с площадки тяжеловесный транспорт, ее превышающий, происходят техногенные землетрясения.
— Ты же сказал, что теракт? — прохрипела я, рот вытирая.
— Я не геолог. Геологом у нас числится Родик, ты с ним еще познакомишься, — многообещающе прозвучало. — Он считает, все полученные данные
однозначно говорят о “рукотворном” землетрясении. У них амплитуда другая и…. Впрочем, не время сейчас для лекций по практической геологии. К тому же, у меня есть еще одна новость.
— Хорошая, я надеюсь? — приведя себя окончательно в порядок, насколько вообще это было возможно, я, пошатываясь, вышла из желтых кустов, обойдя осторожно инспектора.
— Смотря как на это взглянуть… — задумчиво пробормотал вдруг Макар, от меня отворачиваясь. Видимо, вид мой ему неприятен. Понимаю, и не навязываю, пусть смотрит на живописные горы. — Здесь рядом нашелся вполне обитаемый маленький лагерь. В нем есть люди, и живут они здесь со времен того самого землетрясения.
— Ты же к ним шел ведь, да? — я вдруг испугалась. А вдруг он бежал, боясь встретить опасных людей? Вдруг мы неслись в противоположную сторону? А эти несчастные могу ответить на наши вопросы, они ведь могли быть свидетелями произошедшего!
— Мы в тридцати метрах от них. И ты здесь останешься.
Хотелось ответить ему что-нибудь грубое. Он вообще понял, что мне одной страшно? Или снова тонкости перевода, не тот диалект? Но только я уже было воздуху в легкие набрала, как инспектор меня остудил: