Солнце мертвых
Шрифт:
– От чего он все же умер? – настойчиво спросил Казаков.
– От разрыву сердца! Сердце, видишь ты, разорвалось. Не выдержал, батюшка мой. Преставился в одночасье.
– А посмотреть на него можно?
– Нельзя. В морг увезли час назад. Приехали и увезли. Как же теперь?! Жить-то на что?! А хоронить?!
– Профсоюз поможет! – значительно сказал Казаков. – Пойдем, Андрей.
Лейтенант Копытов, в продолжение этого странного разговора стоявший молча и только изумленно таращивший глаза, со страхом посмотрел на своего начальника и тихо спросил:
– Я что-то
– А что тут понимать, умер он!
– Вы же говорили, что все в порядке. Никаких ран у него не было. Так, мелкие царапины…
– Эх, Андрюша! Я сам ничего не понимаю. Так не бывает. А впрочем… Она сказала: «От разрыва сердца». Человек немолодой. Кто знает! Нужно в морг ехать. К Кузьме… Все выяснится. Если действительно инфаркт…
– А если…
– Что «если»?
– Вы же говорили, что он вам рассказывал, как ночью блуждал по подземельям и его…
– Ну?
– В зомби хотели превратить!
– Да сказки все это! Пил где-то. По пьянке и примерещилось! Какие, к черту, зомби!
– А если действительно?
– Знаешь что? – капитан зло посмотрел на Андрея. – Хоть ты не сыпь мне соль на хвост. Правда… Неправда… Коли хотели его ухайдакать – почему же отпустили? По его словам, их там пятеро было. Неужели не смогли с ним справиться? Потом, опять же по его рассказам, он добирался до этой пещеры по каким-то лазам не меньше часа, а назад выбрался за пять минут. Допустим, он действительно что-то такое видел. Оживления, превращения…
– Он – единственный свидетель, поэтому его и убрали.
– На нем не было никаких следов значительных повреждений. Я сам его внимательно осмотрел, когда он в ванной комнате умывался. Царапин действительно много. Кое-где кожа содрана. Но ни ран, ни переломов не было!
– Чтобы его уничтожить, тем личностям не нужно физическое воздействие.
– Опять ты за старое! – капитан досадливо махнул рукой. – Едем в морг, но сначала заскочим в управление. Ведь отпускные я так и не получил.
Однако в управлении их ждали еще большие неожиданности.
Первым, кого они встретили, был майор Иван Фомич Кукарин.
– О! Мирон Захарович, – с преувеличенной радостью воскликнул он, увидев Казакова, – и молодая смена тут же, – небрежно кивнул он Андрею.
Вот уж кого не любил лейтенант, так это Кукарина. Да и большинство сотрудников, видимо, испытывали к майору те же чувства. Белобрысая голова с прической ежиком, постоянная усмешка в сочетании с колючими настороженными глазами с первого взгляда заставляли подозревать, что человек этот мерзавец и карьерист. Так в какой-то степени оно и было. Кроме всего прочего, майор славился педантизмом и цепкостью. Раскрываемость у него всегда оказывалась лучшей, но методы, которыми он пользовался, в лучшем случае можно было назвать сомнительными. Однако у него находились последователи.
Андрей несколько раз близко сталкивался с майором, а однажды даже работал под его руководством, и больше всего ему досаждала постоянная ухмылочка и мелкие уколы. Ну рассердился бы, отчитал по-мужски. Андрей против этого не возражал, но реплики
– Здорово, Иван Фомич, – без особого восторга произнес Казаков и хотел пройти мимо, но Кукарин придержал его за рукав.
– Ты всем нужен, Мирон Захарович, – проговорил он громким многозначительным шепотом.
– Я в отпуске, – равнодушно сообщил Казаков.
– Да, знаю, знаю… Однако возникла необходимость, тебя отзывают… Уже и домой посылали.
– Что еще за необходимость?
Кукарин кисло улыбнулся.
– Убийство тут произошло, как раз по твоей части.
– Не понял?
– В гостинице иностранца укокошили, некоего Сенеку, приехал к нам с гуманитарной миссией. Скандал, понимаешь…
– Кого? – вытаращил глаза Казаков.
– Действительно, дурацкая фамилия, как у древнего римлянина, философа, что ли… Но фамилия настоящая, я документы проверял. И убийство какое-то зверское. Изрубили его вроде топором прямо в номере. Там все стены в кровище, словно на бойне. Так отделали, что живого места нет. Котлетный фарш, да и только.
– Ну а я тут при чем? – капитан уже взял себя в руки и попытался казаться спокойным.
– Вот я и говорю. Начальству то есть. Это, говорю, подследственные нашего Казакова, пусть он с ними и разбирается. А то в отпуск смотался! Не время сейчас по садам и огородам рассиживать, когда преступность вконец распоясалась.
– Да говори ты толком! – разозлился капитан. – И оставь свои намеки.
– Я не намекаю. Ты что, шуток не понимаешь? Ладно, к делу. Да, в номере у этого Сенеки кругом отпечатки пальцев. Да не пальцев даже. Целых ладоней! По всей комнате. Кругом!
– Ну и?…
– Балашова и Курехина!
– Так их же убили?!
– Значит, не убили. Значит, имитировали убийство для какой-то цели. Теперь понятно, для какой.
– Слушай, я ничего не понимаю! – закричал Казаков.
Кукарин оглянулся по сторонам, на них уже стали обращать внимание.
– Потише, Мирон! – недовольно поморщился майор. – Вообще-то это я виноват. Начал с налету. Конечно, неприятно, когда из отпуска вызывают. Пойдем ко мне, я все объясню.
В кабинете майор достал из холодильника бутылку минералки, налил себе полный стакан, жадно выпил, обтер лицо платком и посмотрел на гостей.
– Воды не желаете? – запоздало предложил он. – Ну, как знаете. Уж больно жарко. А я еще выпью. – Он вновь забулькал из бутылки.
Андрей даже сглотнул слюну от вожделения.
От воды он отказался из солидарности с Казаковым и теперь сильно жалел об этом.
– Наливай, лейтенант, не стесняйся, – заметил его реакцию наблюдательный Кукарин. – Так вот, – обтерев ладонью губы, как ни в чем не бывало продолжал он, – отпечатки пальцев принадлежат этим уголовникам Балашову и Курехину, дактилоскопическая экспертиза факт подтвердила полностью. Да и не убиты они вовсе. Трупов нет! Говорят, из морга пропали. Ерунда. Что значит пропали? Не имелось их там! Не имелось! Вместо них подсунули двух каких-то бомжей.