Солнце мира богов. Том первый

Цой Анна

Мужчина на секунду замер, словно поймав себя на мысли, а после подхватил меня на руки и встал, заставив довольно улыбаться.

Вот носил бы он меня всегда! Уже придумываю себе тяжёлую беременность, чтобы передвигаться таким образом последние пару месяцев до родов. И ему не сложно, и мне замечательно.

— Не провоцируй Адентерру, подстрекающая, — меня опустили на прохладную постель, нависнув сверху, — я ограничу её привилегии, но и ты прекращай пробуждать в ней агрессию.

Я удивилась:

— Ты решил посадить её под замок? — это показалось

мне странным.

Виктор сел, всё так же оставаясь в непосредственной близости к моим вмиг заброшенным на него ногам, и приступил к расстегиванию своей рубашки. Выглядело это крайне… интересно, хоть занималась подобным не я.

— Нет, Элли, — вид у него был немного высокомерный, — это негуманно, — хмык, — я размещу блокирующие печати на её магию.

Я даже на локтях приподнялась, будто это помогло бы мне услышать его слова заново.

— Запечатаешь?! — глаза расширились до размеров приличных чайных пиал на праздничном столе, — значит запирать не гуманно, а это вполне себе? — я поймала на себе его серьезный и крайне грозный взгляд, после чего упала на спину и поняла один непреложный факт: Виктор — не Зигмунд.

А значит — с ним будет крайне сложно договориться. Он для меня сейчас был каменным и беспощадным, как его замок со всеми обитателями внутри.

— Это жестоко, — попытка натолкнуть его на праведные мысли.

— Это заслуженно, — был непоколебим он.

Вот он везде такой. Что во время обычных дел, что личных, что в сексе. Никакого разврата нигде и никогда! Лозунг семейства Кери. А я здесь, как тот самый белый ворон, что был миридой Витисички. И вот вопрос — раз глава рода ассоциирует себя именно с этим пернатым птицем (а хранитель так и работает), значит он чувствует себя не таким, как остальные. По какой причине? Я категорически…

От мыслей меня отвлек щекотливый поцелуй в скулу. Подхихикивания я не удержала — мужчине это понравилось, потому он продолжил, удивив меня шёпотом на ухо:

— Просьба, усложняющая, — его губы очутились на мочке, — я не выношу обман и хитрость и замечательно воспринимаю прямоту и искренность. Учти это.

Кто-то что-то воспринял? Хоть как-нибудь? Если бы он при этом не держал руку на моём бедре, то мысли бы точно в голове появились, а так…

Звездочка*:

Я приподнялась, держась за его плечи, толкнула его, довольно располагаясь на обнаженном торсе, и сжала его бёдрами. Язык скользнул по нижней губе и пробрался в его рот. По телу пробежала волна жара, остановившись в нижней части живота, куда успела пробраться его тёплая рука с невероятно нежными пальцами.

Сладкий стон разнесся по комнате, когда ласковые ладони спустились под прозрачную рубашку и остановились на бедрах, чтобы одним движением поднять меня и заставить сесть, сделав это самому. Согнутые в коленях ноги я скрестила за его спиной, вжавшись в продолговатую твердую выпуклость на ещё не расстегнутых брюках.

Рубашка отправилась на пол, стукнувшись расстегнутыми

запонками о дерево. Это отвлекло мужчину на долю секунды, которой воспользовалась я: горячий глубокий поцелуй, сводящий с ума не меня одну, с уверенностью проникшие под его белье пальцы, сжавшие обжигающий каменный стержень, после — совсем несдержанные скольжения упругой головкой по готовому к погружению проходу вверх-вниз, и, наконец, чувственный ввод, прикасаясь лишь подушечками пальцев, под сладострастные стоны нас двоих.

И Виктор Кери мой.

Но лишь на секунду, пока не осознавший происходящего лорд не вжал меня спиной в простынь, не увеличил степень погружения до максимума, и не пресёк мои попытки доминации мягкими, сладкими и точными движениями внутри. Он словно специально раз за разом проходил по той самой точке в самой глубине, побуждая моё тело реагировать на нежность, вопреки излюбленной страсти.

В этот раз мне хватило минуты, прежде чем я заставила его остановиться своим окончанием и сильными волнами наслаждения, перерастающими в осознанное желание продолжения.

— Мы с тобой не конкурируем, непокорная, — его губы на моей шее, — не пытайся превзойти меня. Я сильнее и властен над тобой сейчас.

На моих губах расцвела дьявольская улыбка. Я поджала носки ног к его и резко дернула нас двоих вбок, перевернув его единственным возможным способом — он был действительно сильнее. Язык оставил на ухе влажный след, губы втянули его мочку, а острые висталочьи зубы зажали её в тиски. Одно резкое движение и пойдет кровь.

— Звучит как призыв, мой господин, — прошептала, поднявшись так, чтобы сесть на него и продолжить более резкие острые движения бедрами.

С его размерами ощущалось это невероятно, потому я не спешила замечать его совершенно затуманенный взгляд, как и снимать мешающую сорочку, сквозь которую и так было видно всё. Начиная от возбуждённо затвердевших сосочков, заканчивая влажными пятнами от выделений на подоле — я хотела его нескончаемо сильно.

То, как меня подмяли под себя вновь, я не заметила. Мокрое нутро сосредоточилось на сладком близком окончании, прежде чем…

По телу прошла дрожь, заставившая меня выгнуться и задержать дыхание от чувств. Где-то крайне глубоко стало обжигающе горячо от семени, отчего я сжала бедра, будто бы не желая отпускать ни само ощущение, ни удерживающего нежный поцелуй на моих губах Виктора.

Глава 9

Начавшаяся с разработки плана по спасению моего желудка от диеты

— Спокойной ночи, — вернулась из ванной я, сразу рванув на кровать и упав на неё с всевозможной душевной радостью, чтобы с громким «Вух!» выпустить головой из взбитой ранее подушки воздух.

Рядом с кроватью вспыхнуло золотое пламенное колечко портала, показавшее мне картинку с моей комнатой. Я решила сделать вид, что не успела заметить его появление, потому отвернулась одним поспешным движением и скинула на пол ногой скомканное при прошлых обстоятельствах покрывало.