Солнце Моей Жизни

Лафф Кира

— Ты считаешь, что я этого хотела?

— Конечно. — Не понимаю, зачем она продолжает притворяться? — Иначе ради чего ты терпела меня все последние недели?

Несмотря на то, что во мне не осталось ничего, кроме всепоглощающей боли и ярости, больше всего хочется, чтобы она разубедила меня. Расставила всё на свои места. Чтобы ударила, дала мне пощёчину, и тогда бы я понял, что в очередной раз ошибся. Что я просто пьяный ревнивый идиот, а она не говорила все те ужасные вещи всерьёз. Но ничего такого она не делает. Вместо этого я вижу в её стиснутых

губах и холодном взгляде трезвую неприязнь.

— Да ты мне просто выбора не оставил! — Её глаза гневно сверкают. — Ты просто псих, если думаешь, что я хотела весь этот бардак, который ты устроил. Я не могу позволить, чтобы ты и дальше беспрепятственно продолжал играть с моей жизнью!

— Да я ещё и не начинал. — Я лениво растягиваю слова. Стараюсь держать себя в руках, но это становится всё труднее. Кира умеет с лёгкостью вывести меня из равновесия. — Это ты постоянно со мной играешь. Ты меня уже просто извела. То сама ко мне приходишь, то прогоняешь! Теперь вот заявилась сюда с каким-то сопляком! Долго я ломал голову над тем, что же тебе от меня нужно. Но, знаешь, сегодня, я наконец-то всё понял.

— Да? И что же ты понял? — Она смотрит на меня как на идиота.

Стремительно делаю шаг к ней к ней, она отступает назад.

— Я понял, что ты, девочка, просто очередная расчётливая сука, которая пытается управлять мной.

Кира кажется ошеломлённой, она раскрывает рот, но ничего не говорит, а просто шумно вдыхает воздух. Я угадал? Я прав, твою мать? Почему она ничего не отрицает? Негодование и презрение, отразившиеся на её лице, только ещё больше разжигают меня.

Слегка пошатываясь, я продолжаю наступать.

— Всё это время ты просто ждала публикации своего романа. И теперь, когда дело сделано ты снова покинешь меня, ведь так? — мне плевать, насколько жалко звучат мои слова. Я хочу добиться от неё хоть какого-то ответа. — Скажи, что я больше не нужен тебе! Скажи это! — я срываюсь на крик. Сердце стучит в висках, я теряю самообладание.

— Кирилл… — надрывно лепечет она. — Ты… ты пьян…

Она делает ещё несколько шагов назад, пока не упирается в стену позади себя. Я вижу, как вздымается её грудь от глубоких и частых вдохов.

— Да ты что?! — издевательски отвечаю я. — Ты заметила?! Забавно то, что ты всё это время знала меня только с моей лучшей стороны. — я подхожу к ней вплотную и чувствую, как её маленькие ладошки упираются мне в грудь, пытаясь отстранить. — Но сегодня, когда я узнал тебя настоящую, будет справедливо и тебе познакомиться с моей истиной сущностью.

Я вижу, как милое лицо Киры искажает гримаса ужаса. Это на секунду отрезвляет меня, и я медлю. Если она проявит слабость, раскается, объяснится… Даст понять, что не оставит меня… То я просто не смогу устоять.

Но она справляется с собой, изгибает губы в кривой усмешке и с отвращением произносит:

— Я и так знаю, какой ты бездушный сукин сын. Ничего нового ты мне не откроешь! Ненавижу тебя! — последние слова она с ненавистью выплёвывает мне в лицо. — Ты просто жалкий

больной ублюдок! Ненормальный! Псих!

Эффект от её слов выталкивает из меня пробку нерешительности подобно взболтанному в бутылке игристому вину. Отбросив колебания, я накрываю её рот поцелуем. Без нежности кусаю мягкую нижнюю губу. Впиваюсь до боли. Кира пытается вырваться, но я прижимаюсь к ней всем телом, вдавливая в стену. Она лупит по моим плечам изо всех сил, но я гораздо больше и сильнее, и она не может со мной справиться. Я беру в захват её шею и сдавливаю. Она испуганно бормочет:

— Отпусти меня. Ты меня пугаешь…

Но я почти не слышу её слов. В голове стучит, и этот стук перекрывает все её мольбы. Я хватаю её за руки и завожу их вверх, фиксируя у неё над головой. Столько времени я пытался убежать от самого себя, сдерживал свои естественные порывы. И всё ради чего? Ради того, чтобы она у меня на глазах зажималась с каким-то сопляком? Ради того, чтобы снова обвела меня вокруг пальца?! Ну уж нет! Я посылаю к дьяволу самоконтроль. Она, наконец, должна пробудиться от своих наивных грёз о светлом будущем!

Опускаюсь губами ниже к её шее и оставляю на нежной коже алый засос. На самом видном месте теперь горит моя отметина. Я бы хотел, чтобы она никогда не сходила и вечно напоминала ей обо мне. О настоящем мне.

Отпускаю её горло и мну мягкие груди. Прижимаясь к ней, я чувствую, как дико бьётся её сердце. Кира судорожно вскрикивает, когда я захватываю один сосок между указательным и большим пальцами. Больно выкручиваю. Дрожь её тела ещё больше возбуждает меня. Мне хочется, чтобы она испытала боль. Мою боль. Мне нужно выплеснуть её, перелить в другой сосуд и навечно запечатать там. Избавиться от этой гнетущей, порабощающей страсти, которую она мне внушила.

Я чувствую её затвердевшие холмики через ткань и удовлетворенно ухмыляюсь, когда замечаю, как она инстинктивно изгибается навстречу моим пальцам. Детка хочет меня. Ненавидит себя, но не может справиться с желанием… Как, впрочем, и я.

Прикусив её за ухо, ладонью я спускаюсь ниже, поднимаю подол платья и запускаю руку под трусики. Она жалобно стонет. Мне нравится, какой податливой она становится в моих руках. Мелкая дрянь. Я трусь о неё своей твёрдостью, давая понять, как сильно хочу её.

Пробираюсь вглубь, к горячей и влажной плоти. Раздвигая её, я нахожу пальцем чувствительную точку, нажимаю на неё и поглаживаю.

— Ну что, девочка, — шепчу я ей на ухо. — Ты уже чувствуешь, как перерождаешься? Где же сейчас твой контроль?

— Кирилл… Прекрати… пожалуйста! — она умоляет меня.

Моя решимость довести наконец дело до конца подобна скале посреди бушующего океана. Её мольбы ударяются о меня с грохотом и отскакивают, не причиняя броне видимого урона. Сердце затвердело и превратилось в камень. Меня больше не трогают её лицемерные слова. Я заглянул в бездну её души и увидел там такую же тьму, как и в своей. Просто она пока сама не понимает, насколько мы с ней похожи.