Солнце Моей Жизни
Шрифт:
Лия расплачивается за такси, мы выходим и поднимаемся по ступеням. Подруга открывает мой номер ключ картой. Тишина комнаты неприятно давит на барабанные перепонки. Вдали от городского шума гул в ушах становится ещё сильнее. Лия подводит меня к кровати, кладёт на неё и накрывает одеялом. Потом она ложится рядом со мной и гладит мою голову.
— Ты что-нибудь хочешь? — заботливо спрашивает подруга.
Я не сразу понимаю, что она имеет ввиду. Можно мне умереть? Так и хочется спросить мне. Эта ноющая боль в области груди просто невыносима. Я не знаю, ради чего мне жить? Кажется, будто от меня прежней осталась
— Хочешь воды? — тихо интересуется Лия.
Я нервно сглатываю сухой комок в горле.
— Да. Давай. — сипло произношу я. Мой голос звучит непривычно охрипшим.
Лия встаёт и находит в минибаре бутылочку воды. Я приподнимаюсь и делаю несколько глотков. Вода приятно успокаивает саднящее горло. Подруга ложится рядом. Мы молча лежим некоторое время. Потом она поворачивается ко мне и тихо произносит:
— Ты хочешь об этом поговорить?
Борясь с неравномерным дыханием, я шепчу в пустоту.
— Не сегодня. Потом.
— Хорошо. — соглашается Лия. — тогда прими это. — Она протягивает мне таблетки. — Это седативное и снотворное. Сможешь поспать.
Я молча беру таблетки и запиваю их водой. Желудок нервно сжимается. Надеюсь, что меня не вырвет.
— Ты останешься со мной? — тихо интересуюсь я.
— Конечно. — Она нежно гладит меня по голове. — Засыпай, я тебя буду охранять как сторожевой пёс.
От её шутливых слов мне становится немного легче и вскоре я проваливаюсь в тяжёлый сон без сновидений.
ГЛАВА 19. НЕСЛОМЛЕННАЯ
КИРА
Я просыпаюсь от того, что солнце светит мне прямо в глаза. Поворачиваюсь на другой бок. Всё тело ломит как при гриппе. Открываю глаза и вижу Лию, лежащую рядом со мной. Она что-то читает в своём телефоне.
— Доброе утро, солнышко. — жизнерадостно приветствует подруга.
— Привет. — хрипло говорю я. Моё горло саднит, а голова будто налита свинцом. — Такое яркое солнце. — я жмурюсь и чувствую, что глаза опухли. — Сколько сейчас времени?
— Уже два часа дня. — Лия сверяется с часами на телефоне. — Таблетки отлично подействовали.
— Да уж, точно. — у меня нет ни малейшего желания вставать с постели. Я кутаюсь в одеяло и поворачиваюсь так, чтобы надоедливые лучи не светили в лицо.
— Хочешь что-нибудь поесть? — Лия встаёт с кровати. — Я тебе приберегла чай, круасаны, кексики и булочку с джемом. Чай, наверное, уже остыл, но можно попросить его разогреть.
— Нет, спасибо. — Я зарываюсь лицом в подушку.
— Такой ответ не принимается! — Лия подходит ко мне и пытается заглянуть в моё сонное лицо. — Съешь хотя бы кексик. — Она подносит еду к моему носу. — Понюхай, какой аппетитный!
— Я правда не хочу. — безуспешно пытаюсь увернуться.
— Ничего не хочу слышать! — она садится на меня поверх одеяла.
У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь её сбросить.
— Пока не откусишь хоть кусочек, я не отстану!
Я понимаю, что спорить с ней мне сейчас хочется меньше всего, поэтому соглашаюсь, откусываю кусочек
— Отлично! — победно произносит Лия. — А теперь тебя ждёт душ.
Нехотя я выбираюсь из кровати. Обёрнутая в одеяло иду в душ. Когда я закрываю дверь и остаюсь одна, решаюсь наконец сбросить одеяло. Снимаю с себя джинсовую куртку Лии, в которой я вчера уснула и своё белое платье. От отсутствия белья под платьем все мои внутренности болезненно сжимаются. Я трясу головой, пытаясь избавиться от непрошенных воспоминаний.
Смотрюсь в зеркало и изумляюсь собственному отражению. Испуганные опухшие глаза покрыты слоем растёкшейся туши. Волосы всклокочены. Я вздрагиваю, замечая на шее кроваво красный засос. Провожу по нему пальцами. Отвращение липкими лапами обхватывает мой желудок, когда я замечаю синяки на запястьях в тех местах, где меня удерживали руки Кирилла. При воспоминании о нём моё сердце сначала замирает, а потом начинает неистово биться. Я не могу отделаться от мерзкого чувства использованности. Я будто грязная урна на станции метро, в которую каждый желающий может плюнуть, или выкинуть ненужный мусор.
Мне хочется поскорее отмыться. Избавиться от его запаха на своей коже, от следов его прикосновений. Дрожа всем телом, я встаю под душ. Включаю настолько горячую воду, насколько могу вытерпеть. Я судорожно намыливаю всё тело, ошпариваю его жаркой струёй воды. Повторяю эту процедуру ещё и ещё, пока моя кожа не начинает скрипеть. Почему нельзя так же просто избавиться от противной липкости в душе? Как бы я хотела смыть с себя весь позор, всё отчаяние прошлого вечера. А ещё лучше — стереть мочалкой все воспоминания о прошлом годе. Всё, начиная со встречи с Кириллом в уютной курилке университета.
Но я не могу этого сделать. Мой воспалённый разум услужливо подсовывает воспоминания о Кирилле. О его жадных и страстных прикосновениях, о его жестоких и жалящих словах. Ещё никогда в жизни я не испытывала такой всепоглощающей ненависти к человеку. Он будто стал той красной тряпкой, которой машет перед быком тореадор во время корриды. Одно его имя заставляет все мои внутренности вскипать от ненависти, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
Вчерашняя опустошённость от пережитого шока сегодня сменилась яростью. Меня захлёстывают жаркие, адские волны негодования. Да как он посмел? Как он посмел сделать со мной такое?!
Настолько уверенный в собственной неуязвимости он имел наглость заявить, что увезёт меня с собой в Москву. Он просто болен! Гнилой, подлый мерзавец! Я не могу понять, как я могла продолжать оправдывать его вплоть до последнего момента. До вчерашнего вечера я была непростительно слаба. Просто жалкая маленькая девочка в руках жестокого тирана. Теперь я уверена, что он способен на всё. Абсолютно на любую подлость, вплоть до убийства.
Раньше я редко задумывалась о смерти. Её неизбежность для каждого человека висит над шеей будто дамоклов меч. Некоторым людям отмерено совсем чуть-чуть на этой земле. Кто-то умирает, даже не успев родиться и совершить свои ошибки. Кто-то доживает до глубокой старости, удовлетворённый проделанной работой. Но Кирилл… такие как он не должны жить! Такие как он не должны отравлять своим существованием жизни других людей!