Солнце в две трети неба

Спящий Сергей Николаевич

– Если учёные молчат, то, может быть, следует обратиться к фантастам?

Глава кибернетического отдела первого меркурианского устало усмехнулась.

– Значит нужно доказать, что я разумен?– уточнил младший пилот: –Вот так задачка. А разве то, что я разговариваю с тобой на естественном языке – не является доказательством?

Ира помотала головой.

– Я человек– сказал Сергей: –Следовательно я разумен.

Ира

прикрыла глаза. Яркий свет ламп дневного освещения утомил её.

– Тест Тьюринга. Не зная как выглядит собеседник найти среди людей машину запрограммированную притворяться человеком. Программы научились проходить этот тест ещё столетие назад. Не так уж и сложно имитировать поведение случайных людей возмущённых тем фактом, что кто-то усомнился в реальности их существования.

– Ладно– Сергей прошёл до конца рабочего стола, развернулся на пятке и за два широких шага вернулся обратно: –Что если я что-нибудь создам. Напишу картину, сочиню музыку или набросаю простую программку?

Улыбнувшись, кибернетик развела руками.

– Предложение снимается– согласился пилот.

Машины умели делать всё перечисленное. И пусть кому-то сочинённая компьютером музыка казалось слишком «механической», а синтезированные картины излишне простыми. Но тоже самое едкие критики говорили о результатах человеческого творчества. Программами умеющими писать программы сегодня вообще никого не удивишь.

– У меня есть воспоминания– сказал Сергей. Сказал после небольшой паузы. Как будто он вначале проверил: а есть ли у него воспоминания? На месте ли они? Не пропали? И только убедившись в их наличии использовал в качестве аргумента: –Я осознаю себя в прошлом и настоящем, знаю чего хочу и к чему стремлюсь в будущем. Умею выстраивать долговременные стратегии и ставить цели. Разве машина умеет ставить цели?

– Конечно умеет– ответила Ира: –Что бы это была за машина, если бы не могла самостоятельно декомпозировать большую цель на множество маленьких, легко достижимых.

Сергей легкомысленно махнул рукой, отметая Ирины возражения: –Одно дело разбивать большую цель на маленькие, а другое ставить новые. Этого компьютер не может.

– А человек?– спросила Ира.

– Что человек?

– Человек может ставить большие цели сам для себя? Впрочем, не обращай внимания. Это вопрос терминологии.

– По-твоему между человеком и машиной вообще нет разницы?

– Конечно есть. Компьютер гораздо лучше человека решает определённый класс задач, но если подходить к вопросу в общем виде, то человек легко побеждает компьютер «по очкам». Мы потрясающе универсальны. Другое дело: можно ли считать универсальность необходимым свойством разума?

Сергей потряс головой, будто вытряхивая из ушей несуществующую воду: –Ты меня совсем запутала.

– Зато, кажется, сама нашла выход.

– Удачи– пожелал младший пилот.

– Сергей– позвала Ира, когда он уже переступил порог: –Спасибо. Мне нужен был кто-нибудь посторонний, чтобы разобраться

с этим.

Пилот кивнул, помедлил и попросил: –Если узнаешь что-нибудь интересное о инопланетных артефактах, то сообщи мне первому, хорошо? Кибернетик рассмеялась: –Знаешь сколько человек попросили меня о том же самом? Двадцать семь!

– Этого следовало ожидать– проворчал Сергей.

Дверь-шлюз закрылась. Створки бесшумно вошли одна в другую, отрезая комнату от коридора. Произведя необходимые манипуляции, Ира позвала: –Просыпайся, Бонделей. Только осторожней, не оборви подключенные провода. Массивное тело робот вздрогнуло. Перешедшая в активный режим система проверяла собственную целостность и состояние механического тела.

– Скажи, Бонделей, что ты помнишь о Константине Григорьевиче, инженере корпорации, своём создателе?

– Восстановлено около сорока процентов воспоминаний– отчитался робот.

Ира удивилась: –Так много?

– Поступали вопросы о данном периоде. То, что можно было восстановить – восстановлено. Остальное необратимо повреждено и не может быть восстановлено.

– Каким он был?– спросила Ира.

– Константин Григорьевич не всегда говорил правду.

– Объясни– попросила кибернетик удивлённая столь странной характеристикой.

– Константин Григорьевич сказал, что обязательно проснётся, если я буду держать его руку. Я держал не отпуская. Но он не проснулся. Потом пришли вы.

– Ты понимаешь, что произошло с инженером Симоненко?

– Он умер во сне.

– Когда ты понял, что он умер?

– Сразу – по прекращению дыхания, по сжатию лицевых мышц, по…

– Достаточно– оборвала Ира: –Ты знал, что мёртвые люди никогда не оживают?

– Да.

– И всё равно продолжал держать его руку вместо того чтобы попытаться предпринять действия ведущие к продлению активной фазы собственного существования?

– Продлевать существование не имело смысла.

– Допустим. Но зачем держаться за руку мертвого человека?

– Константин Григорьевич сказал держать, чтобы он смог проснуться.

– Но ты знал, что он умер, а мёртвые не могут проснуться?

– Информация о том, что мёртвые не могут проснуться могла не соответствовать действительности или иметь ограничения применимости. Я должен был проверить, несмотря на то, сколь низка была вероятность этого.

– Проверил?

– Да. Информация верна– подтвердил робот: –Мёртвые не могут проснуться.

Руки любимого скользили по плечам кибернетика. Гладили, мяли, пощипывали и щекотали.

– Не понимаю– сказал Денис: –Капсула релаксации сделает массаж в сто раз лучше.

– Люблю когда ты это делаешь– проговорила Ира не открывая глаз: –Своими руками. В этом есть что-то древнее и примитивно притягательное.

Денис только хмыкнул, но Ира поняла – ему понравились её слова.